Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— Вот и правильно! — похвалила я. — Чего мурзиться? Лучше дружить. Хочешь быть Альфредом? Тебе бы вполне подошло.
Не желающий становиться Альфредом котёнок фыркнул и нахмурился ещё больше. Зато подняла голову любопытная кошечка.
— А ты хочешь стать Аськой? Не аристократично, конечно, но очень удобно.
Киска зевнула, и я вновь обратилась к её братцу:
— Тогда ты будешь Яськой! И не хмурься! Очень даже хорошо: Яська и Аська!
Хмуриться Яське было как бы и некуда — мордочка уже не позволяла. А потому он просто повернулся набок и уснул.
А ещё через день Аська решила, что жизнь у меня на коленях много интересней. Пришлось самой её взять на руки — киска явно намеревалась лезть по моей голой ноге. А зачем нам проблемы с когтями в общении?
Яська сестрицу осуждал. Ходил по комнате, хмурился и изредка мякал. Торопить события я не пожелала, но угадала точно — через час к ноге прижалось что-то пушистое, но когда я посмотрела вниз, кот сидел в сторонке. Всё такой же хмурый и неприступный.
Уже к вечеру оба пушистых чуда спали на моих коленях, пока я общалась в компе с коллегами по цеху. С аниматорами. Свободной рукой почесывая за ушками то одного, то другого, я прикидывала, что когда Аська и Яська вырастут — моего тела не хватит.
В эту ночь мне приснился странный сон. В общем-то, безусловно эротический: рядом, скинув с постели одеяло, лежал мужчина с потрясающей фигурой. Он страстно ласкал меня, не ограничиваясь шеей и грудью, а я лежала неподвижно, не отвечая, но и противиться не пыталась. Умелые пальцы чертили замысловатые узоры на моей коже, нежные губы прокладывали лабиринт дорожек, и я с трудом удерживалась от сладких стонов. Вот только... Лицо незнакомца было размыто, словно в тумане, цвет волос не разобрать... И голос! Не знаю — его или нет? Вроде бы рот-то занят. Но голос был: навязчивый, слегка презрительный, он лез в уши, мешая наслаждаться происходящим: «Убей! Они зло! Убей!..»
Ужасным было и то, что когда я вынырнула из сна, голос продолжал звучать. Хотя и несколько тише. Включённое мной бра полыхнуло зловещим багровым светом. И при этом жутком освещении я прошлёпала к гнезду котят. По счастью с ними всё было в порядке.
— Как можно даже думать такое?! — прохрипела я.
Бра загорелось ровным желтоватым светом, а голос исчез. Я погладила Яську, и он, приоткрыв глаз, то ли муркнул, то ли хрюкнул в ответ.
На следующую ночь сон повторился. Столь же яркий, казалось бы, приятный, но напрочь испорченный отчётливыми призывами к убийству. Сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы получать удовольствие при подобном звуковом оформлении. Однако если убрать голос, а ещё бы лучше наяву... Но тут оставалось только вздыхать.
Наяву мне вполне хватило парочки попыток создать отношения. Может, просто не повезло, но даже в плане физиологии два моих реальных мужика явно не дотягивали до незнакомца из сна. Так что заводить очередного совершенно не хотелось.
На четвёртую ночь сон обломался по полной. А я совсем уже решила, что психиатр не такой уж и бесполезный специалист… В моём случае. Всё началось привычно: ласковые руки, приятные ощущения… Но, как только дело дошло до призыва к смертоубийству, появились когтистые кошачьи лапы и задали этим рукам жару! Голос тут же подавился на полуслове, а меня выбросило из сна.
Хорошо, что я не вскочила с кровати как оглашенная! Наворотила бы дел! Потому что у моего лица с двух сторон лежали, мурлыкая, два пушистых тельца — Яська и Аська.
Вот интересно — это они своими лапами мне в мозг залезли?! Но спать с острыми коготочками около лица — перебор! А ещё я как-то очень сомневаюсь, чтобы кошки мурлыкали, когда спят…
Перетащив обоих себе под бок, я укрыла их и улыбнулась:
— Спасители мои…
И провалилась в сон. Чистый, радостный: огромный ухоженный сад, множество удивительных цветов…
Но правду говорят — всё хорошее, кажущееся стабильным, если не вечным, кончается весьма печально.
***
История эта началась в летней резиденции императора, в пятницу.
Тонкий расчёт злоумышленников, остро приправленный заклинаниями, оправдал себя целиком и полностью.
Даже в самую пустую голову не пришла бы мысль остановить княгиню Шувалову, грациозно вплывшую во дворец!
Все, кто видел её сиятельство в тот день, утверждали, что ничего странного не заметили. Ни в безукоризненном наряде княгини, ни в её лице, ни в знаменитой плетёной корзиночке… С корзиночкой этой Шувалова расставалась разве что на балах — вязать в таких случаях как-то не принято. И именно в этой корзиночке каждую пятницу она приносила очередной подарок царственным особам, после чего отправлялась на прогулку по окрестностям.
Караульные гвардейцы проводили скучающими взглядами выезжавшую через дворцовые ворота роскошную карету её сиятельства. Но через десять минут скука их развеялась напрочь — к воротам от дворца подкатила вторая карета княгини! Только без лакеев на запятках и без кучера.
Ещё три минуты спустя к воротам прибыл запыхавшийся начальник караула. Заглянув в карету, он обнаружил невообразимо ужасное: из-под левой груди её сиятельства торчала рукоять ножа.
Лекаря звать не стали: княгиня Шувалова, действительная статс-дама императорского двора, пребывала в необратимо мёртвом состоянии. Она сидела, нежно улыбаясь чему-то неведомому, но прекрасному, и сжимала в руках любимую корзинку.
Карету тщательно проверили на магию, а за проехавшей ранее немедленно выслали погоню.
Но смерть Шуваловой, несомненно трагичная и даже невозможная, мгновенно была размазана другими, куда более страшными событиями.
В час пополудни в кабинет Великого князя-регента ворвался без стука обер-камергер. Он рухнул на колени, затрясся, дважды ударился лбом в османский ковер и, подвывая, забормотал что-то невнятное.
— Докладывай, как следует! — рявкнул хозяин кабинета.
Обер-камергер оторвал от ворса белое как снег лицо и, заикаясь, выдавил:
— Го… Го… Государь император… И-изволили…
— Что?!
— И-исчезнуть… И-и-и… И-исчезнуть они и-изволили…
И схватился за горло, задыхаясь под бешеным взглядом его высочества.
***
— Всё ли ты исполнил, как я приказал?
— Да, господин… Только…
— Отвечай!
— Всё сделал, как приказали! Только когда перекладывал, уронил завязку… Но запечатал надёжно, своей поясной верёвкой!
— Дурак! — услышал он в ответ и втянул голову в плечи под ледяным безжалостным взглядом. — Но инициативный… Эта верёвка?
Холёная рука оттянула трёхцветный шнур, раза три обмотанный вокруг пояса нерадивого исполнителя.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
