Во мне растет протест от этого жеста, я знаю, что это глупо и странно, но я обхожу его и беру девушку за руку. Ее ручка намного меньше моей, а кожа светлее и такая нежная, и сама она вся кажется вдруг такой нежной, несмотря на недавний дерзкий разговор с Матвеем.
Я могу поклясться, никогда не испытывал такого трепета просто держа кого-то за руку.
— Я — Марк, малышка.
— Маарк, — тянет она и этот звук немедленно находит отклик в моем паху.
— Ты собираешься отпустить мою руку, Марк?
— Ты этого хочешь? — поглаживаю ее запястье большим пальцем.
Мой ответ заставляет ее улыбнуться и я понимаю, что ее улыбка мне нравится даже больше, чем звук моего имени на ее губах.
— София, встань позади меня, — приказывает Матвей.
— Если я это сделаю, ты пустишь меня в моей кабинет? — спрашивает она его, все еще не сводя с меня глаз и не двигаясь.
— Ни за что, — рычит он.
— Тогда, я думаю, я останусь стоять там, где я есть, — сладко поет она и пожимает плечами так, как будто у нее нет никаких забот в этом мире. И на этот раз улыбаюсь я.
— Ты здесь как клиент или чтобы присоединится к Беркутам? — спрашивает София.
— Ни то, ни другое.
— Очень жаль. Ты бы мог украсить это место.
— Во мне не так уж много красоты, малышка.
— Мне виднее, — улыбается она.
— Если ты хочешь остаться в этом городе живым, тебе лучше отпустить ее, — угрожает Матвей.
— Она твоя? — спрашиваю я, все еще не сводя с нее глаз и все еще не отпуская ее руку.
— Нет! — восклицает София. Ее шелковистые длинные волосы волнами перекатываются, когда она качает головой.
— София, возвращайся домой, — в голосе Матвея слышны предупреждающие нотки. Похоже его терпение на исходе.
- Хорошо, я приду утром, — бормочет она и убирает нехотя руку. — До встречи, Марк.
— До встречи, — я смотрю, как она уходит, мои глаза прикованы к покачивающейся попке, обтянутой в джинсовую мини-юбку.
— Она слишком молода для тебя, — предупреждает Матвей.
— Сколько ей лет? — поворачиваюсь и вижу неприязнь на его лице.
— Девятнадцать.
— Она вполне совершеннолетняя.
— Ее отец, Максим Воронцов.
— И?
— Наш босс.
— И?
— И я думаю, если ты все еще хочешь получить эту работу и все еще хочешь передвигаться самостоятельно на своих двоих, покидая наш город, тебе лучше держать свои руки подальше от нее.
В этот момент дверь распахивается и я вижу своего друга Чили.
Я поворачиваюсь к нему, когда он подходит ближе. Мы ставим руки, как будто собираемся бороться, а затем ударяемся плечами.
— Эй, привет, брат! — говорит Чили. — А, к черту! — он сгребает меня в свои мужские объятия и мы крепко хлопаем друг друга по спине. — Рад, что ты наконец здесь. Давно мы не виделись.
— Привет, задира!
— Проходи, — он жестом приглашает меня внутрь. — у нас сегодня вечеринка по случаю закрытия одного крупного дела, над которым мы бились три месяца.
— А чем именно вы занимаетесь? — прохожу в большой холл, где на диванах, развалившись, сидят парни, у некоторых из них на коленях расположились по одной или по две скудно одетые девушки.
— Слежка, охрана, сопровождение, разрешение нестандартных деликатных ситуаций, когда клиент не хочет огласки или привлечения полиции.
Впитывая информацию, оглядываюсь вокруг. На столах в хаотичном порядке стоят бутылки и коробки из под пиццы.
— У нас не всегда так, — смеется он. — Эй, парни. Поприветствуйте самого крутого ублюдка и, по совместительству, моего лучшего друга! Марк, парни. Парни, это Марк.
Со всех сторон раздаются приветственные возгласы.
— Пришло время веселится, как настоящие мужчины. Бухло, девочки — выбирай. Погоди, ты голоден? Давай еще закажем еды.
— Если можно, я бы хотел сразу поехать спать. Я в дороге двое суток без сна.
— Понял брат, понял. Как скажешь, — он не выглядит радостным, когда мы идем к выходу. По пути притягивает к себе одну из девушек и страстно целует, обещая скоро вернуться и показать ей звезды в небесах. Чили ни сколько не изменился с юношеских лет.
***
Я следую за ним на своей машине и когда он останавливается около огромного дома с высоким забором, не могу поверить глазам.
— Чили! Ты живешь в этом шикарном особняке? — мои брови ползут вверх от удивления.
— Живу, — он смеется, заметив недоверие на моем лице. — Ладно, не только я один. Часть ребят из «Беркут-секьюрити» и еще несколько людей Макса Воронцова живут здесь. Это его старый дом. Он владелец всех объектов, на которых тебе предстоит работать. А Никита наш непосредственный начальник, глава «Беркутов».
Я оглядываю лужайку перед домом и парковку, где стоят аккуратно в ряд несколько мотоциклов и черный внедорожник. Также замечаю наметанным глазом камеры по периметру.
— После похищения его жены прямо из этого дома, Макс перевез семью в другое место, его новый дом — это просто настоящая крепость. Здесь тоже многое переделали, усилили охрану. Тех из нас, у кого не было своего жилья или кто просто хотел жить в атмосфере братства, он поселил в этом доме. Многие, те кто служил, так и не привыкли жить в одиночку. А здесь витает в воздухе дух товарищества.
— Ты имеешь ввиду, что для них это все равно, что военная казарма класса люкс? — понимающе киваю.
Мы проходим через двор и входим в дом через массивную дверь.
— Добро пожаловать! На первом этаже находится общая зона, включая столовую и гостиную, там дальше кухня и комната управления всеми системами дома с мониторами. Лучше меня тебе Илья там все покажет, он отвечает за связь и компьютеры.
Он подходит к лестнице, ведущей на второй этаж.
— На втором — спальные комнаты, почти у каждой есть своя собственная ванная с отдельным входом. В подвале мы оборудовали тренажерный зал. Захочешь поспаринговать, я к твоим услугам!
