— Что, и сама ведущая этот курс?
В его вопросе послышалась едва слышная ирония.
— И ведущая этот курс, — согласилась Лили, сощурив глаза.
Возможно, она ошиблась и с душевным покоем у Хантера полный порядок, но тогда что он здесь потерял? Лили прогнала эту мысль, которая странно ее тревожила, и продолжила:
— Большинство людей обращаются к нам, как правило, по двум причинам: либо в их жизни произошло что-то, что заставило их пересмотреть свои ценности, либо они пришли к тому, что в их жизни чего-то не хватает.
— Звучит правдоподобно.
Лили призвала на помощь всю свою выдержку.
— Ваша работа приносит вам удовлетворение?
— У меня не было времени, чтобы подумать над этим вопросом.
— О чем тогда вы думаете, когда не работаете?
— Я не думаю в постели, — вкрадчиво заметил он.
Как Лили ни старалась держать себя в руках, она почувствовала нарастающее смятение под его откровенно мужским взглядом.
— Думаю, как вам всем уже известно, — вдруг снизошел он до собравшихся, — моя специальность — прогнозы. Но у меня есть и другие интересы.
— Вы ясновидящий? — восхищенно воскликнула Джинти.
— Хантер говорит о прогнозах на фондовых биржах, — сухо поправила ее Лили. — Думаю, о ваших успехах в бизнесе осведомлены все. А как насчет успехов в личной жизни?
— А что насчет успехов в личной жизни?
Мужчина определенно забавлялся, и Лили вскипела. Здесь не место для развлечений, как мистер Майлз, очевидно, думает! Она оглядела лица людей, которые, переступив свой стыд и смущение, обратились сюда за помощью. Она не позволит, чтобы над ними смеялись!
В ее зеленых глазах засверкали молнии. Она открыла рот, чтобы сказать то, чего никогда раньше не говорила и не думала, что скажет кому-либо, — что Хантеру не нужно ничего обретать, поскольку его душевному покою ничего не угрожает, и ему больше нет нужды сюда приходить.
Но и сам уже понял, что зашел слишком далеко — он читал женщин так же легко, как финансовые отчеты. Ко всему прочему Лили была леди в самом настоящем смысле этого слова — от кончиков белокурых волос до накрашенных ногтей на ногах. И она была несчастна — Хантер и сам не знал, почему он так решил.
Он снова охватил ее взглядом, задерживаясь на соблазнительных выпуклостях ее тела. Слово «красивая» не совсем подходило для нее — она была... ослепительна!
Хантер улыбнулся своей коронной улыбкой, но на нее она не подействовала. Зеленые кошачьи глаза сузились, испепеляя его изумрудным пламенем. Он справился с искушением добавить какой-нибудь двусмысленный комплимент — чтобы посмотреть, взовьется ли она от ярости или испепелит его холодным презрением, — вовремя вспомнив, зачем он здесь.
Эмма.
Перед его мысленным взором снова возникло бледное лицо сестры, просящей его узнать об этом Центре помощи, и снова сердце кольнуло острое чувство вины.
— Буквально на днях мы расстались с моей подружкой, — сказал он. — Как раз собирались объявить о помолвке — она даже выбрала кольцо.
Хантер опередил ее на долю секунды. Лили закрыла рот, мгновенно купившись — как и все присутствующие — на хорошо рассчитанное печальное пожатие плеч и грусть, прозвучавшую в его голосе.
— Мне очень жаль, — услышала Лили свой сочувствующий голос. Она была уверена, что услышит очередную насмешливую реплику, и потому была застигнута врасплох. — Сколько вы встречались?
Хантер склонил голову и слегка нахмурился, при этом став похожим на грустного Адониса.
— Два. — Морщины на его лбу стали глубже. — Или три? — Он замолк, сосредоточенно припоминая.
— Два-три года — это совсем немного по меркам некоторых из нас. — Лили улыбнулась Ричи, от которого ушла жена спустя десять лет супружеской жизни.
— Не два года, — вклинился Хантер. — Два месяца.
С большим трудом Лили удалось обуздать себя и подавить снова вспыхнувший в ней гнев.
— Конечно, даже двух месяцев бывает достаточно, чтобы привязаться к человеку. Поэтому никто не будет смеяться, если вы скажете, что чувство одиночества, охватившее...
— В общем-то вы правы. — Хантер склонил голову набок. — Абигейл и впрямь казалась очень расстроенной.
Продолжая мило улыбаться, хотя внутри вся кипела, Лили мягко поинтересовалась:
— Кто или что послужило причиной разрыва ваших отношений, Хантер?
— Я. — Он бросил на нее удивленный взгляд, словно это было очевидно.
— Вы сделали это потому... — Лили сделала паузу, предлагая ему закончить предложение.
Его лицо приобрело задумчивое выражение. Непонятно почему, но Лили поймала себя на мысли, что ждет его ответа, затаив дыхание.
— Она мне наскучила, — наконец произнес он. — Не подумайте ничего такого, — заметив, как Лили резко вскинула голову, продолжил Хантер. — На нее было приятно смотреть — Абигейл красива. Да ив постели восхитительна, но в конце концов мне с ней стало скучно. И так всегда происходит, к сожалению.
— Позвольте мне кое-что уточнить, Хантер. — Ее голос звучал как обычно, но Лили с большим удовольствием влепила бы ему пощечину — и от лица брошенной девушки, и от себя. — Все дело именно в Абигейл? Вы считаете, что вашей вины в произошедшем нет?
— Я никогда об этом не задумывался. — Он пожал плечами, словно показывая, что ему уже надоело обсуждать эту тему.
— Напрасно. Может, сейчас подошло время задуматься над этим вопросом? Какими, с вашей точки зрения, должны быть идеальные отношения между мужчиной и женщиной?
— Понятия не имею. — Теперь Хантер даже не пытался скрыть своего раздражения. — Я же сказал, что у меня нет времени размышлять о чем-либо подобном.
— Так, может, стоит начать? — в тон ему спросила Лили.
Не мигая, Хантер уставился на нее, точь-в-точь как хищник, гипнотизирующий свою добычу. Что ж, была вынуждена признать Лили, его имя как нельзя лучше подходит ему[1]— беспощадный охотник, не ведающий жалости.
От этой мысли у нее по спине побежали мурашки, но она упрямо не отводила взгляд.
— Я хочу просыпаться по утрам с женщиной, с нетерпением ожидая ее первых слов, даже если это будет банальное «доброе утро», — наконец прервал он молчание. — Женственной, хрупкой, которая идеально подходила бы мне не только в постели, но и дополняла меня в жизни. Мне нужна партнерша не только в спальне — она должна стать моим равноценным партнером во всем.
Пока он говорил, Лили пыталась убедить себя не обращать внимания на грубую чувственность, излучаемую Хантером, но это оказалось непосильной задачей. По ее телу пробегали волны то жара, то холода, ноги подкашивались...
