Осознание случившегося пришло постепенно, сменяя кадр за кадром.
Долг. «Джокер». Арчи. Удар. Тьма.
Распахнув глаза, рывком села и тут же пожалела об этом, с шипением схватившись за голову от нахлынувшего головокружения. Уняв его, с облегчением вздохнула, обнаружив на себе свою одежду целой и невредимой. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь на кровати с балдахином в комнате, погруженной во мрак ночи. Из единственного окна струился мягкий лунный свет, освещая богатое убранство комнаты.
Где я? Меня похитили? Что дальше? Убьют? — сотни вопросов и необъятное чувство неконтролируемого страха, не позволяющее ровно дышать и трезво мыслить.
Замерла, когда заметила, что в углу комнаты в большом кресле кто-то сидел, лениво выпуская дым. Когда человек в очередной раз затянулся, огонек сигареты на миг осветил его лицо. Холодок пробежал по моей спине, посылая сигналы паники по всему телу.
Я его узнала. Арчи.
— Наконец-то ты очнулась. Я уж подумал, что мои ребята перестарались с гостеприимством, — голос Арчи был пугающе мягким.
Как долго он здесь находился, наблюдая за мной?
— Где я? Что вы от меня хотите? — голос предательски дрожал.
— Тише, девочка. Разве ты забыла, что теперь моя игрушка, а я твой хозяин? И ты здесь потому, что я хочу, чтобы ты была здесь. Ну же, не нужно меня злить. Тебе это не понравится, — взгляд холодных опасных глаз во мраке комнаты пробирал до костей.
Находясь в плену его магнетического притяжения, я постаралась взять себя в руки и сквозь стиснутые зубы твердо ответила:
— Этого никогда не будет. Я не стану твоей или еще чьей-либо игрушкой.
Арчи затушил сигарету в стеклянной пепельнице и поднялся с кресла. Медленно, словно хищник, подошёл ко мне. Темные, низко посаженные джинсы. Белоснежная рубашка на нем была расстегнута, открывая взору подтянутый мужской торс.
Еще секунда и моя шея оказалась в плену крепкой мужской руки. Арчи навис надо мной, пронзая холодным жестким взглядом.
— Ошибаешься, — тягучий хриплый голос мужчины бросил меня в море отчаяния, накрывающего разрушающими волнами.
В его голосе не было совершенно никаких чувств и эмоций: ни сочувствия, ни сострадания. Но в нём было одно единственное, что невозможно было упустить — уверенность. Уверенность зверя, поймавшего жертву в свои цепкие когти. Он точно знал, что я не смогу вырваться.
— Отпусти меня, — тихо проговорила я, чувствуя, как страх пробежал по венам.
— Отпущу, но сначала мы немного поиграем, — с ухмылкой ответил он, медленно приближаясь к моему лицу.
Повернув мою голову в сторону окна, он чувственно и мокро лизнул мою щеку от уголка рта до виска. Отвращение застряло в горле. Одно начало его «игры» не сулило для меня ничего хорошего.
В следующую секунду он повалил меня на кровать, прижал своим телом. Отпустив горло, Арчи с силой схватил меня за руки, заведя их мне над головой. В лицо ударил запах сигарет и алкоголя. Одной рукой он крепко держал меня за запястья, другой схватил за лицо, так чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Похотливая ухмылка не сходила с его лица, когда он наклонился и впился мне в губы, которые я пыталась сжать. Мужчина настойчиво проник мне в рот своим языком. К горлу подступила тошнота, возникло дикое желание сплюнуть и вытереть рот. Я попыталась отбиться. Царапалась и кусалась, брыкая ногами, но все безуспешно, казалось, я лишь больше разжигала в нём жажду насилия.
— Мм, а ты с характером. Мне нравится.
Уверенным движением он разорвал на мне блузку, пуговицы со стуком разлетелись по полу. Коленом Арчи раздвинул мне ноги. Вжимая в матрас, навис надо мной. Начал осыпать горло и грудь влажными рваными поцелуями.
Страх, паника и отчаяние слились во мне воедино, слезы горячим потоком полились из глаз. Что есть сил, я извивалась и молотила ногами в попытке скинуть его с себя, но все безуспешно. Кричать было бесполезно: я наверняка находилась в его доме, где помочь могли, но точно не мне. Поэтому ни осталось ничего кроме как молить о пощаде.
— Прошу, не надо… Я сделаю все, что ты захочешь, но только не делай этого, пожалуйста… — полушепотом, полухрипом молила я.
Коротко усмехнувшись, Арчи слез с меня, встал у изголовья кровати.
Желая оказаться как можно дальше от этого психопата, отползла, забившись в самый дальний от него угол кровати. Обхватив колени руками, не сводила с него мокрых от слез глаз, в ожидании очередного рывка.
— Это и есть твоя новая жизнь — делать все, что я захочу и когда захочу, — в его насмешливом тоне не было ни капли жалости. — На сегодня с тебя хватит, девочка, отдыхай.
На секунду задержавшись взглядом на моем лице, он неторопливо покинул комнату. Послышался звук закрываемого замка. Два щелчка.
Тюрьма. Моя личная тюрьма. Без какой-либо надежды выбраться из нее. Живой.
Мое тело начали сотрясать беззвучные рыдания. Свернувшись на кровати и прижав ноги к груди, я рыдала от отчаяния и горечи. Некому мне помочь и спасти меня. Единственный, на кого я могла бы сейчас надеяться, продал меня, за тридцать сребреников, в качестве оплаты долга.
В эту ночь, по голосам и шорохам за дверью, мне стало ясно, что ко мне приставили охрану — за зверушкой в клетке нужно присматривать. Хотя, вряд ли я могла создать серьёзную угрозу хоть для кого-то. Максим поцарапаю и не более. Никогда не выделялась боевыми навыками нив школе, ни в университете, но в обиду себя, всё же, не давала.
До сегодняшнего дня, который я совершенно точно запомню, как самый ужасный день моей жизни. День, когда я стала личной игрушкой Демона, серые глаза которого подобны стали, что беспощадно рубит головы, не разбираясь в том, кто прав, кто виноват. Просто потому что ему плевать. Просто потому что он так хочет.
Добро пожаловать в ад, Даша!
Когда голоса за дверью затихли, я аккуратно, не создавая лишнего шума, слезла с кровати. Осмотрелась во мраке комнаты — отсюда должен быть какой-то выход. Я не стану просто сидеть и ждать очередного сеанса извращенной «игры». Нужно выбираться и как можно скорее.
В комнате находилась ещё одна дверь. Открыв её, я ничего не увидела: в помещении не было окон и источников света. На ощупь вошла внутрь комнаты, прикасаясь к предметам, которые попадались под руку. Это оказалась ванная комната.
Не утешительно. Выход из «клетки» имелся только один. И этот единственный выход был под охраной.
Поняв, что сбежать нет ни малейшего шанса, забралась обратно на кровать. Укуталась в одеяло по подбородок, села и начала гипнотизировать дверь, ожидая возможной угрозы.
Несколько раз за дверью кто-то неспешно прошёл, заставляя напрячься. Затем наступила тишина, прерываемая тиканьем настенных часов.
Когда за окном забрезжил рассвет, сил сопротивляться сну не осталось. Разум и тело, подвергшиеся колоссальному стрессу, требовали отдыха. Забылась в беспокойном сне, надеясь на то, что когда проснусь, весь этот кошмар рассосётся сам собой.
