Педро оглянулся по сторонам. Все налетчики были мертвы, кроме него самого, троих "приготовишек" и вожака банды черномазых, который оказался тяжело ранен и теперь катался по полу, корчась от боли.
– Было круто, – прошептал парень в очках в роговой оправе с благоговейным восторгом.
– Отлично сработано, – согласился толстяк, – особенно когда ты описался.
– Их мой приемчик классно отвлек, ведь так? – сказал тощий, широко улыбаясь.
Толстяк сделал вид, что принюхивается, и махнул рукой перед носом, заметив:
– Их-то, возможно, и отвлекло, а вот мое обоняние, боюсь, привлекает.
– Да ну тебя! – Худощавый рассмеялся, и оба парня взмахнули руками в победном жесте.
Педро взирал на них из-за дивана в глубочайшем изумлении.
Затем худощавый подошел к раненому черномазому, стонавшему от боли. Парень широко и удовлетворенно улыбался:
– Ой, извините, мы вам, как видно, причинили боль?
– Имел я тебя в жопу... – едва смог выдавить раненый.
– Откровенно говоря, сэр, не думаю, что у вас в вашем нынешнем положении встанет.
Толстяк расхохотался.
– Прикончи его, – посоветовал "полутяжеловес", и в голосе парня прозвучал стальной холодок. – Нам нужно отсюда выбираться.
– Спокойнее, спокойнее, – сказал худощавый, обходя жертву вокруг, нацеливая пистолет на разные части тела черномазого и приговаривая: – Эни мени мини мо.
– Кончай придуриваться! – крикнул толстяк.
– Черт, какой же ты зануда! – ответил худощавый, прострелив раненому коленную чашечку так, что у негра вырвался жуткий душераздирающий вопль.
Парень вновь расхохотался:
– О, какой у вас голос, сэр! Вы берете такие высокие ноты! – Но улыбка сползла у него с лица, когда он взглянул в глаза поверженному бандиту. – Ты, наверное, состоял в клубе хористок у себя в школе? А, козел?
– Да ради Бога, кончай с этим дерьмом и пошли! – рявкнул "полутяжеловес" и дважды выстрелил в голову орущему негру.
Педро пытался не показывать собственный страх. Если ему суждено умереть, то он должен умереть как мужчина.
"Полутяжеловес" повернулся к Арагону:
– Собирай свою наркоту.
Педро подумал, что он неправильно расслышал сказанное.
– Мы должны уходить. Копы нагрянут с минуты на минуту.
Значит, они не собираются его убивать! Ноги Педро внезапно сами собой задвигались. Он побежал в заднюю комнату. Там на полу лежал Бенни с дыркой посредине лба. В углу валялся труп его телохранителя. Педро с трудом удалось оторвать взгляд от жуткого зрелища, и он начал складывать в чемодан запасы наркотиков. Закончив, Арагон вернулся в большую комнату.
– Паинька! – крикнул толстяк.
– У нас твои деньги, – обратился худощавый к Педро. – Мы можем продолжить нашу сделку.
Арагон не знал, что сказать, пребывая в полном замешательстве.
– И ты у нас в долгу, амиго, – сказал толстяк. – Ты бы уже сейчас был мертвецом, если бы не наша расторопность.
Педро не отрываясь смотрел на "ягуар", стоявший во дворе.
– Да не знаю я, мужики. Боюсь, что вы попали в серьезный переплет. Копы без труда найдут вашу машину.
"Приготовишки" переглянулись и залились хохотом.
– Не беспокойся, браток, – заверил его худощавый. – Она не наша, мы ее украли.
Педро подумал, что ему бы уже пора перестать удивляться. Эти парни скорее всего были какими-то инопланетянами. И тут толстяк положил руку ему на плечо. Одного взгляда в глаза Арагону оказалось достаточно, чтобы понять: все происшедшее здесь и в "Пентхаусе" было своеобразным спектаклем. И от подобной мысли Педро стало еще страшнее, чем в те минуты, когда ему угрожала почти неминуемая смерть.
– Мы могли бы убить тебя и забрать твою наркоту, – сказал толстяк спокойным и уверенным тоном, – но подобный поступок был бы весьма недальновиден с нашей стороны. Единственное, к чему мы стремимся, – это к взаимовыгодному сотрудничеству, которое принесет нам всем много-много денег.
Худощавый пожал плечами:
– Если наше предложение тебя не устраивает, забирай свои вещички – и вали отсюда.
– Ну, что скажешь, Педро? – спросил "полутяжеловес". – Хочешь подзаработать?
Арагон вспомнил о женщине из своего сна и о чистом белом пляже.
– Давайте обсудим где-нибудь все наши дела поподробнее, – ответил он.
Часть I
Блестящий игрок
Настоящее время
1
Сенатор-республиканец от штата Южная Каролина Честер Уиппл, стойкий солдат Господа нашего, особого пристрастия к алкоголю не испытывал, о чем сильно жалел сегодня, меряя шагами гостиную своего джорджтаунского дома. Было два часа ночи, а детектив Джерри Фримонт опаздывал на целых три часа, и никакая молитва не могла успокоить сенатора.
В дверь позвонили. Уиппл бросился в прихожую, однако, открыв дверь, обнаружил на пороге вовсе не детектива, которого ждал уже несколько часов подряд. Вместо него Уипплу улыбался элегантно одетый мужчина со старым школьным галстуком на шее, вроде того, что носили в альма-матер самого сенатора. Нежданный гость оказался среднего роста и сложения. Его рыжеватые волосы были гладко причесаны. Правильный римский нос украшали очки в тонкой оправе. Уиппл, небогатый выпускник сельской государственной школы, с неприязнью относился к своим однокашникам по Гарварду из богатых семей и привилегированных школ; они же, напротив, были настроены к нему доброжелательно. По правде говоря, Честера Уиппла было не так-то легко унизить: он обладал физической силой потомственного крестьянина и духовной стойкостью человека, никогда не подвергавшего сомнению основы своей веры.
– Сенатор, я извиняюсь за вторжение в столь неурочный час, – произнес мужчина, протягивая Уипплу визитную карточку. Из нее сенатор узнал, что перед ним стоит Дж. Стэнтон Нортвуд-второй, адвокат и один из совладельцев известной компании в округе Колумбия. (Правда, спустя несколько дней Уипплу станет известно, что в данной фирме нет сотрудника с подобным именем.)
– Что вам нужно? – спросил сенатор, не скрывая своего удивления и намереваясь выпроводить Нортвуда до прихода Джерри.
Гость Уиппла бросил на хозяина дома мрачный взгляд.
– Боюсь, что я принес вам неприятные новости. Можно войти?
Мгновение Уиппл колебался, а затем провел Нортвуда в гостиную и жестом предложил сесть. Адвокат откинулся на спинку кресла, положив правую ногу на левую и демонстрируя идеально начищенные туфли.
– Это касается мистера Фримонта, – сказал Нортвуд. – Он не придет.
