Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
В начале XII в. в отношениях папства к капетингской династии произошла перемена, которую нетрудно было предвидеть. Преемники Урбана II — Пасхалий II, Каликст II, Гонорий II и Иннокентий II, хотя и были воодушевлены тем же духом и так же были тверды в своей вере, но не обладали страстной энергией своих предшественников и были более склонны добиваться своей цели путем уступок. Продолжая борьбу против немецкого императора с прежней настойчивостью, римская курия начинает уступать требованиям времени. Она сближается с французской короной и делает Францию своей главной точкой опоры против нападений императорской партии. Именно в эту эпоху папы, для которых пребывание в Риме и вообще в Италии всегда было опасно, а подчас и невозможно, переносят свою резиденцию на французскую территорию, проводят целые годы во владениях французского короля и созывают здесь соборы, откуда гремят проклятия против императора и его приверженцев. Таким образом, при Людовике Толстом Капетинги действительно начинают заслуживать название старшего сына церкви, которое их преемники сохраняют до крушения старого порядка.
Правда, союз между папством и капетингским королевством пережил немало перипетий и не раз держался на волоске. Однако он продолжал существовать, потому что был необходим обеим сторонам. Королевская власть извлекла из него столько же и даже больше выгод, чем папство. Он способствовал упрочению династии и увеличению ее нравственного авторитета. Звание старшего сына церкви было в Средние века силой. Притом Людовик Толстый благодаря своей твердости не так часто являлся жертвой папских притязаний.
Курия обращалась с ним снисходительно или ласково, к чему совершенно не привык Филипп I. Со слабохарактерным Людовиком VII она будет обращаться высокомерно и повелительно; она с самого начала сломит его сопротивление, а затем необдуманная покорность окончательно отдаст его в ее руки. Людовик Младший будет покорным слугой папской власти, для которой его отец сумел быть только союзником.
Борьба Людовика Толстого с французским духовенством. Людовик VI подчинился влиянию церкви, потому что он был человеком своего времени и потому что традиционное благочестие капетингских государей налагало на него обязательства, нарушение которых восстановило бы против него общественное мнение. Но отсюда не следует заключать, будто его отношение к духовенству всегда отличалось той почтительностью, какую капетингское правительство в нормальное время оказывало прелатам, наполнявшим его армии и советы. Напротив, темперамент и военные привычки Людовика Толстого увлекали его к актам насилия и самым резким столкновениям с духовенством, которые папская политика была бессильна предотвратить. Он настаивал на том, чтобы воля короля почиталась во всех епархиях, на которые законным образом могла распространяться власть королевского правительства. Он хотел быть господином своего духовенства, как хотел быть властелином своих прямых вассалов, и, жестоко преследуя мятежных феодалов, он не щадил и епископов, которые пытались ускользнуть от его влияния и не хотели признавать монархических прав, освященных традицией. Три факта характеризуют его отношения к епископству: 1) он пытался заставить духовенство признать компетенцию и приговоры королевского суда; 2) он энергично отстаивал свое право вмешиваться в церковные выборы; 3) он вступил в открытую борьбу с самыми видными представителями реформаторских идей: он замучил Ива Шартрского, нанес оскорбление Гильдеберту de Lavardin, изгнал Этьена де Санлис и восстановил против себя св. Бернарда, который громил его своей негодующей речью.
Людовик Толстый и низшие классы. Завоевание низшими классами гражданской свободы и их вступление в политическую жизнь также должны были иметь известное влияние на судьбы этого нарождающегося королевства. Царствование Людовика Толстого как раз совпадает с периодом наиболее быстрого и наиболее широкого развития муниципальных вольностей в Северной Франции. Отношение Людовика VI к коммунам было нерешительно, непоследовательно и наполовину враждебно. Тем не менее из его канцелярии вышло довольно много грамот, даровавших жителям обезлюдевших или истощенных вымогательствами городов изъятия по отношению к налогам, судебные, военные и другие привилегии. Правда, большая часть этих пожалований обнаруживает не столько заботливость короля о мелких свободных хлебопашцах, сколько его желание оказать услугу духовенству путем улучшения экономического положения крестьян, живших на земле аббатств и капитулов. Во всяком случае, для потомства он остается автором знаменитой Лоррисской грамоты, пользовавшейся такой популярностью и составлявшей предмет стольких желаний. Отыскивая средства примирить свои традиционные права с новыми учреждениями, долженствовавшими поднять уровень благосостояния его собственной буржуазии, капетингский король вместе с тем стремился путем парияжей распространить свою прямую власть на города, принадлежавшие частным сеньориям.
Таким образом, раздача привилегий и вольностей дополняла дело этой сильной руки, всегда готовой защитить слабого и угнетенного, крестьянина и монаха (aratorem et oratorem, как говорит Сугерий), против тирании сильного. Благодетельная королевская власть, помогавшая обездоленным и каравшая угнетателей, неизбежно должна была вскоре сделаться популярной. С этих пор она начала пускать глубокие корни в сердцах всех, кто страдал и надеялся. Капетингская легенда, возникшая уже при короле Роберте, теперь развивается. По словам Гвиберта Ножанского, воинственный Людовик Толстый был вместе с тем и чудотворцем. Он исцелял больных прикосновением.
Людовик VII (1137–1180). «Князь довольно одаренный, но набожный и мягкий», — так характеризует Людовика Младшего один из летописцев. Слабый, нерешительный, благочестивый, как инок, этот «христианнейший» король, «отец церкви», ревностно соблюдает религиозные законы. Он исправно постится каждую субботу, ограничиваясь хлебом и водой. Он напоминает монархов-аскетов XI в.
Нельзя отрицать, что развитие королевской власти при Людовике Младшем в некоторых отношениях замедлилось. Эта задержка была вызвана главным образом следующими двумя причинами: во-первых, Вторым крестовым походом, во-вторых, образованием обширного англо-французского государства, сосредоточившегося в руках анжуйского дома.
Продолжительное пребывание Людовика VII на Востоке было, с точки зрения истинных интересов королевской власти, величайшей политической ошибкой. Правление Сугерия в годы отсутствия короля (1147–1150) было сплошной борьбой против брожения, сепаратистских стремлений и склонности к раздорам, овладевших всеми провинциями. Феодальным партиям едва не удалось произвести политическую революцию, низложить Людовика VII и возвести на престол его брата Роберта. Только твердость Сугерия сумела ослабить пагубные последствия кризиса. Сам поход, стоивший стольких денег и людей, нисколько не увеличил престижа Людовика VII. Общественное мнение осуждало неудачу экспедиции, и сам св. Бернард, проповедовавший этот поход, не стеснялся открыто выражать свою досаду.
Едва была устранена эта первая опасность, как на монархию обрушилось новое бедствие, которое надолго подвергло опасности ее будущность. Сугерий, пока был жив, умел предотвратить развод Людовика VII с Элеонорой Аквитанской. Первым последствием его смерти было осуществление этого пагубного с политической точки зрения акта. Развод состоялся в 1152 г. на соборе в Божанси. Юго-Западная Франция была надолго оторвана от отчизны и надолго ускользнула из-под власти Капетингов.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
