— То есть младший товарищ по институту пригласил старшего к себе домой? — фраза Кусанаги имела подчёркнуто вопросительный тон.
— В нашем случае так было разумней всего. Нельзя порекомендовать подходящую мебель, не зная, как выглядит квартира.
Похоже, он отнёсся к ней как к рядовой покупательнице, несмотря на личное знакомство.
— А раньше вы так делали? Вы уже что-нибудь продавали госпоже Эдзиме? — поинтересовался Кусанаги.
— Да. Она купила диван и стол.
— Понятно. Во сколько вы пришли к ней вчера?
— Мы договорились на восемь вечера. Я не сильно опоздал.
— В поведении госпожи Эдзимы не было ничего странного?
— Я ничего такого не заметил. Я показал ей каталог, объяснил, что у нас много различных моделей кроватей. Она слушала и кивала. Но в итоге так ничего и не выбрала. Я посоветовал сходить в магазин: кровать всё же лучше опробовать перед покупкой.
— Где вы разговаривали?
— В комнате. Сидели на диване в гостиной…
— До какого часа вы у неё пробыли?
— Кажется, я ушёл без двадцати девять. Госпожа Эдзима ещё сказала, что ждёт гостя.
— Гостя? Во сколько?
— Не знаю. Она не вдавалась в подробности… — Окадзаки призадумался.
— А вот скажите… — проговорила Каору. — В прихожей стояла тумбочка…
— Простите?
— Обувная тумбочка. В прихожей квартиры госпожи Эдзимы.
— A-а!.. Да, точно, стояла. Но это часть стандартной меблировки квартиры, мы такие не продаём…
— Вопрос не о том. Полагаю, на тумбочке лежала картонная коробка. Не припоминаете?
— Картонная коробка… — Окадзаки в замешательстве поводил глазами, а затем слегка наклонил голову набок. — Даже не знаю. Вроде бы лежала. Но точно вспомнить не могу. Простите.
— Вот как? Ну что ж, тогда ладно.
— Позвольте спросить: в ней было что-то важное?
— Нет-нет, ничего. — Каору помахала рукой, затем посмотрела на Кусанаги и легонько кивнула. Так она извинялась за то, что влезла со своим вопросом.
— Когда вы узнали о происшествии? — спросил Кусанаги.
— Новости я увидел сегодня. Но можно сказать, что я знал о нём гораздо раньше, с той секунды, как всё случилось… — Окадзаки неожиданно стал запинаться. Да и смысл сказанного был неясен.
— Как вас понимать?
— На самом деле я сам всё видел. Видел момент падения.
Каору и Кусанаги одновременно вскрикнули.
— Выйдя от госпожи Эдзимы, я ещё некоторое время находился в том районе. Я вспомнил, что где-то неподалёку живёт другой наш постоянный покупатель, и решил его навестить. Но в итоге, побродив по округе, я не сумел найти его дом, а вернувшись обратно, увидел, как на землю падает чьё-то тело. Одно это стало для меня сильным потрясением, но когда сегодня в новостях сказали, что погибла госпожа Эдзима, я испытал самый настоящий ужас. Ещё бы: ты встречаешься с человеком, а минуты спустя его убивают. Я решил, что мои показания могут оказаться полезными, и потому сам пришёл в полицию.
— И мы вам за это благодарны. Вы сообщили важную информацию. — Кусанаги поклонился. — Значит, вы говорите, что в момент падения находились рядом. И вы, конечно же, были один.
— Именно так.
— Точно?
— А в чём дело?
— Поверьте, я искренне сожалею, что мне приходится разговаривать в таком духе с человеком, поделившимся ценными сведениями, но в нашей работе любой факт требует подтверждения. А сейчас мы можем занести в протокол расследования лишь то, что вы побывали в квартире госпожи Эдзимы…
— Ах вот как! — Окадзаки с удивлённым видом смерил взглядом Кусанаги и Каору. — Вы сомневаетесь в моих словах?
— Нет, дело не в сомнениях…
— Да, когда госпожа Эдзима упала на землю, я был один, но это не значит, что вокруг не было других людей! Более того, один человек со мной даже заговорил!
— Кто?
— Разносчик пиццы. Кажется, из ресторана «Дореми Пицца».
По словам Окадзаки, курьер, доставлявший заказ, окликнул его и полез с какими-то непонятными претензиями. И как раз тогда Тинацу Эдзима упала с балкона.
— Жаль, я не спросил, как звали того курьера! — Окадзаки прикусил губу от досады.
— Ничего страшного, мы сможем проверить сами, — сказал Кусанаги, и Окадзаки облегчённо улыбнулся:
— Вот и хорошо.
— У вас нет с собой какого-нибудь удостоверения личности с фотографией? Если позволите, мы бы сняли копию. По окончании проверки её, разумеется, уничтожат.
— В таком случае возражать не стану.
Окадзаки достал служебное удостоверение. На фотографии, запечатлевшей его анфас, он едва заметно улыбался.
4
Отпустив Окадзаки, оба следователя отправились на доклад к начальнику.
— Получается, погибшая уже договорилась с кем-то встретиться и к назначенному времени спровадила продавца мебели. — Мамия скрестил руки на груди.
— Вот и разгадка тайны большого блюда с закусками, — прошептал Кусанаги, обращаясь к Каору.
— По всему выходит, что этот кто-то — мужчина, состоявший в близких отношениях с жертвой. — Мамия поднял указательный палец.
— Странно, что он никак не объявился, хотя прошли уже целые сутки. Видимо, следует считать, что он как-то замешан в этом деле.
— Кое-что не даёт мне покоя. На какое время погибшая назначила следующую встречу? — Каору смотрела то на начальника, то на старшего коллегу.
— Раз продавец ушёл в восемь сорок, наверное, на девять, — ответил Кусанаги, и Каору снова поглядела на него:
— В таком случае от появления преступника в квартире до совершения им преступления прошло не больше десяти минут.
— Чего вполне достаточно.
— Возможно. Но ведь орудие преступления — кастрюля!
— И что с того?
— Мы вроде согласились, что преступление неумышленное.
— О! — проронил Мамия. — Ясно. Что ж, любопытно.
— Шеф, и вы туда же?
— Давай пока послушаем Уцуми. Продолжай!
— Если преступник действовал не по плану, а импульсивно, его должно было что-то спровоцировать. Что же такого случилось за какие-то десять минут пребывания в квартире, если это толкнуло его на убийство?
Мамия ухмыльнулся и победно посмотрел на Кусанаги:
— Чем ответите, детектив Кусанаги? Ваша молодая коллега высказала очень меткое замечание!
— Может, преступник пришёл чуть раньше. Не в девять, а в восемь сорок пять.
