— Бережёного бог бережет, — пожал тот своими великолепными плечами. — К тому же ты не знаешь, с кем я связался.
Я поставила тарелку со второй порцией перед конем, села напротив, потянулась к пачке и замерла. Вспомнила рассказ тети Галы. И, наконец, сложила еще раз два плюс два. Снова, да. У меня еще со школы с математикой не все ладно.
— Ой, спасибо, так вкусно, — с набитым ртом мычал тем временем Ярослав-Юлий — ну привыкла я уже к Юлию, так просто не отвыкнуть! — Со вчерашнего дня ничего не жрал!
Это что же, предсвадебный мандраж настиг тебя, мальчик? Что аж кусок в горло не лез?
— Ты на Виолетке, что ли, собирался жениться? — озвучила я вслух свои подозрения.
Он замер, не донеся ложку до рта.
— А ты с ней дружишь? — спросил опасливо.
— Вот еще! — фыркнула я и таки потянулась за сигаретой.
— Не сдашь меня ей? — все так же подозрительно поинтересовался Ярослав.
— Да мы даже в детстве в казаков-разбойников всегда за разные команды играли! — возмутилась я.
— Это хорошо, — вздохнул несостоявшийся жених и снова принялся за еду. Доев, закурил. Потом я соорудила нам чай, и под чай мне поведали крайне драматическую историю. Нет, серьезно. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ярославе и Виолетте. Не, я помню, что это про кого-то другого. Просто удачненько в рифму.
***
— Поймали меня, в общем, — Ярослав смачно облизнул пальцы от кетчупа. Так-то по манерам и не скажешь, что мама — завкафедрой русского языка. Или мама научную карьеру делала, а мальчика воспитывали двор и милиция?
— Как — поймали?
— Ну а как обычно бабы мужиков ловят? — ухмыльнулся он.
Я, конечно, хотела фыркнуть, что не в курсе, как бабы мужиков ловят. Но не стала. Ибо, во-первых, не баба. А во-вторых, толку на этого коня фыркать?
— На блесну или на мормышку? — блеснула я невесть откуда взявшимися познаниями в рыбной ловле.
Ярослав хмыкнул, закинул в рот последний хвостик сосиски, а потом откинулся на стуле и принялся меня разглядывать.
— Знаешь, — протянул он медленно, — вот если от твоих волос отрезать кусок, да закрутить — щука будет клевать как сумасшедшая. Клёвый цвет волос. В самый раз для клева.
Вот только таких изысканных комплиментов мне не отвешивали!
— Оставь в покое мой цвет волос и рассказывай.
— На две полоски меня поймали, — хмуро буркнул Ярослав, поворачиваясь откидываясь спиной на холодильник.
— На какие две полоски? — я озадаченно покосилась на треника Ярика. Про полоски я помнила только, что три полоски — это адидас, но у Ярика треники — китайский ноунейм.
— Ты как с Луны свалилась, — огрызнулся мой незваный гость — Две полоски, — проговорил медленно, как будто пытался донести мысль до умственно ущербного человека. — Тест на беременность.
Именно в этот момент во мне проснулись все. Халк, вождь команчей и других прочих воинственных племен, а заодно все брошенные женщины разом.
— Так ты что…. — прошипела я страшным утробным шепотом. — Ты бросил беременную невесту?!
— Вот вы ба… женщины! — Ярослав выпрямился. — Дослушала хоть бы сначала, прежде чем приговор выносить!
— Рассказывай! — тоном прокурора потребовала я.
Ярослав выудил очередную сигарету из пачки, закурил и начал свой рассказ. И скажу я вам, что от Ромео с Джульеттой в нем не было ни хрена.
***
Началась история женитьбы Ярослав Огарева (да-да, у парня оказалась еще и очень литературная фамилия!), как ни странно, задолго до его рождения. Когда в одном классе учились две девочки Ната и Галя. Девочки сидели за одной партой, дружили. Но потом, как водится, жизнь развела — по разным учебным заведениям, по разным молодым людям, а там — семьи, дети.
Но велика сила соц. сетей. И снова, спустя десятилетия, на встрече выпускников встретились две школьные подружки. И у одной, по дивному совпадению — умница красавица дочка Виолетта. А у другой — холостой чудо-сынок Ярослав. Закономерно был составлен заговор.
Ярослав сначала посмеялся, потом решил, что проще один раз сходить на свидание с этой Виолеттой, чем раз за разом отбивать подкаты матери. А Виолетта оказалась вполне ничего. Стройная, симпатичная, общительная, без заморочек. Закрутилось у них, в общем. Веселый и необременительный роман с кино, ресторанами и хорошим сексом. Виолетта даже к нему вещи свои какие-то перевезла, часто оставалась ночевать, но Ярослава это не слишком беспокоило. Когда иногда тебе женщина с утра готовит завтрак и минет — это даже приятно.
А потом — две полоски. Как гром среди ясного неба. Ярослав в вопросах контрацепции никогда ничего не оставлял на самотёк, и презервативы были всегда под рукой, и с Виолеттой у них ни разу не было без.
— Ты же знаешь… Они не дают стопроцентной гарантии, — шмыгала носом Виолетта.
И не поспоришь. Раз в год и палка стреляет.
Вариантов не было, от слова «совсем». Порядочность в Ярослава вбивали с шестнадцати лет, с первой девочки, которую он не успел выпроводить до прихода матери. И были долгие лекции об ответственности. И была даже первая и единственная оплеуха от матери. Когда он ляпнул, что это, дескать, если что — не его проблема. В общем, внушили и объяснили Ярославу доходчиво, что генофондом разбрасывать нельзя. Он и не разбрасывался, все дисциплинированно доверял мусорному пакету.
Но тут оказался какой-то особо пронырливый генофонд — так Ярослав тогда решил. Ну и что теперь? А одно только — готовиться к свадьбе.
Ну и начали — в спешном темпе, чтобы соблюсти внешние приличия и невеста была в ЗАГСе без живота. Ярослав был словно во сне, и никак не мог поверить, что это все с ним происходит. Еще, вроде бы, два месяца назад был вольной птахой, а теперь вот — без пяти минут муж. И отец без скольки-то там месяцев. И Виолетта перебралась к нему домой уже с концами, с косметичкой и тапочками. Тошно было, но мужественно давил в себе паникера.
А потом вдруг случился казус. Пакет мусорный порвался, прямо в двух шагах от мусорного бака, когда Ярослав утром его выносил. И среди мусора, который он спешно — на работу опаздывал! — закидывал в контейнер Ярослав обнаружил аккуратно свернутый…
Вот черт его пойми, почему взгляд зацепился, и Ярослав это развернул. Стоявший рядом бомж выдохнул: «Извращенец!» — и спешно заковылял прочь. А Ярослав стоял и тупо смотрел на развёрнутую в его руке прокладку. Всю в засохшей крови.
О женской физиологии Ярослав был осведомлен. И поэтому Виолетте вечером был устроен допрос.
— У меня был выкидыш, — рыдала она. — На раннем сроке! Я не хотела тебе говорить! Я не хотела тебя расстраивать!
Он не поверил. То есть, Виолетте ничего не сказал и даже обнимал и что-то утешительное сумел выдать. Но где-то внутри червяк сомнения поселился. Только вот маховик-то уже раскрутился, набрал обороты. Заявления поданы, дата назначена, платья, кольца и прочая лабуда — куплены. И все покатилось дальше. Словно в пыльном мешке в этой же кутерьме катился и Ярослав. И лишь сегодня, в день своей свадьбы, где-то между третьим и четвертым этажом, слушая условия очередного идиотского запроса на бесконечной процедуре выкупа, он вдруг словно проснулся. Скинул с себя пыльный мешок, нажал кнопку лифта и…
