— Он молодой? — уточнила сидящая рядом гарпия третьего курса. Младших мы обычно в свою компанию не брали, и те сидели за отдельными столами, не смея вмешиваться, но, вероятно, прислушиваясь к разговору.
— Не сказала бы, что мальчик, — пояснила я, вспоминая осторожный взгляд. Глаза не юные, это точно. Годы Драконов отличались от земных, но я бы дала ему не больше тридцати, будь новый преподаватель человеком. — Наверное успел в Совете поработать.
Совет — высший орган, где заседали благородные расы. Далеко не каждый мог стать чиновником и законотворцем, здесь связи имели большой вес, и всё же большинство Магов, Драконов и Волкодлаков делали именно такую карьеру, если не выбирали науку и преподавание.
Кто-то сказал, что Гумонд не слишком знатен, но семья родовитая и богатая. Некоторые даже раздобыли информацию о какой-то романтической истории, из-за которой он оказался в Кломмхольме и теперь несколько лет будет вынужден преподавать Пришлым.
Вроде бы Сильфа — та самая дама его сердца, дочь влиятельного Дракона, — была предназначена в жёны другому, но решила отдать свою честь ему. Словом, скандал с эротическим подтекстом, что, впрочем, только придало ему флёра очарования в глазах адепток.
К еде почти никто не притронулся. А я с удовольствием уплела вкуснейшие хлебные лепёшки с душистым летним мёдом, который собирают на самом юге.
Стараясь не слушать сплетни, а вспомнить содержание книги, которую только с утра взяла в библиотеке и собиралась в одиночестве пролистать, уединившись в парке. И чем раньше я закончу завтрак, тем скорее это время настанет.
— Он будет на Приветственном балу, — тем временем произнесла Фарф, обожавшая сплетни. Разумеется, как их поставщик, а не объект. Все знали, то, что известно Фарф — самая достоверная информация из первых рук. Будто на Доске объявлений повесили. Боги знают, откуда она её брала, но прогнозы всегда сбывались.
— Чур, я танцую первой, — донеслось с другого конца стола, где сидели дриады, удивительно грациозная и миловидная раса.
— А я вторая, — тут же подхватила её соседка, и когда счёт перевалил за двадцать, все дружно захохотали.
Общее возбуждение электризовало воздух, даря иллюзию равных шансов, как второкурсницам, надеявшимся очаровать Высших наивностью и восторженностью, так и третьекурсницам, на стороне которых был статус и молодость.
Лишь те, что только прибыли в Дольний мир, вряд ли могли рассчитывать на особое внимание и скорую свадьбу. Да и новый преподаватель сам решит танцевать ему или презрительно щуриться в сторонке, фыркая и заранее осуждая всеобщее оживление. Мне он показался способным именно на второе.
Я бы с удовольствием встала и вышла, но это только вызовет сплетни. Неприятно. Хоть и не смертельно, но я так дорожила своей репутацией, что желала поскорее отмыться от этой сомнительно-случайной встречи с Драконом.
Лучше посидеть, а потом, когда все разойдётся, отправиться по своим делам. И вскоре эта история забудется. Тем более что больше поводов для сплетен о нас я давать не собиралась.
***
Я сидела в арке на своей любимой скамейке и листала «Историю магических преступлений». Учебник, что нам выдали на новый семестр, был увесистым, но содержал любопытные иллюстрации. Поверхностно ознакомившись с ними, я с разочарованием захлопнула увесистый том: понятно, что преподавали в Кломмхольме.
Во всех громких преступлениях виноваты Древние. Этот народ включал полевых и домовых эльфов, грифонов и прочих существ, которые некогда владели Дольним миром и вершили тёмные ритуалы
Их магия была настолько грозной и сильной, что со временем развратила своих последователей, сделав их безжалостно кровожадными, и привело к вырождению. Именно так говорили Пришлым, не забывая упомянуть, что ранее людей использовали в качестве жертвенных дев.
И лишь Истинные расы принесли в Илиодор освобождение и всеобщее равенство. А вот и нет! Судя по учебнику, что я держала в руках, всё было не так.
Ну не могли же Истинные становиться преступниками! А если и могли, то это были изгои, отщепенцы, бракованные особи, от которых отвернулось общество.
Мысли снова перекинулись на нового преподавателя. Интересно, почему его сослали в Кломмхольм? Всем известно негласное правило: представители Истинных рас преподавали только в Академии для себе подобных. Их в столице было аж три, поэтому у меня в голове не укладывалось, какие устои клана умудрился пошатнуть Гумонд.
Каждая ламия как будущий законник носом чуяла грязную тайну, а здесь и острый нюх не нужен. Явно, история имеет романтический подтекст. Во-первых, Дракон слишком молод для мздоимца, во-вторых, для таких приготовлена камера в Стокле, тюрьме для государственных преступников.
А ссылка — наказание для тех, кого осуждает общественная мораль. А так как она у нас довольна нестрогая, то и проступок должен быть из ряда вон выходящим. Надеюсь, Дракон не вожделел к сёстрам или… и того хуже. К братьям.
Нет, чушь! Его бы услали в дипломатической миссии рядовым секретарём. Куда-нибудь на юг, к варварам, почитающих летающих ящеров наказанием, насланным их деревянными божками.
В общем, я сидела, жмурясь на летнем солнце и выстраивала самые невероятные версии, разумеется, не в пользу вновьприбывшего преподавателя. Гордец не может быть добрым, как и язвительный — способным прощать.
Знак на запястье загорелся светло-зелёным. Татуировка, возникшая в момент посвящения первокурсниц в ламии, представляла собой змею с тремя извивающимися кольцами.
И когда куратор курса требовала кого-то из учениц, она не тратила вовремя на поиски адептки. С момента сигнала должно было пройти не более часа, если к тому времени призванная не явится под светлые очи Персилии Лагры, сама о том пожалеет. Раньше, чем закончится день.
«И что ей нужно от меня? — думала я, пока спешила к основному корпусу Кломмхольма. Куратор не баловала доверительными беседами, я не входила в круг её любимых лучших учениц, но, справедливости ради, стоит упомянуть, что и не была ей гонима. То есть гранда меня попусту не замечала, как и всех середняков.
Преподавательское крыло располагалось на третьем этаже и ничем особо не отличалось от обычных помещений для адепток, кроме как тишины и развешанных по стенам портретов бывших ректоров Кломмхольма.
Я тихо постучала в дверь гранды Лагры и тут же получила приглашение войти.
— Присаживайтесь, вила, — Персилия сама встретила меня у порога, что поразило ещё больше.
Серебристые волосы, уложенные волосок к волоску, и добродушный взгляд, сочетающийся с мягкостью движений, не могли меня обмануть.
Персилия когда-то была ректором этого заведения и ушла с высокого поста лишь по настойчивой просьбе сверху. Уж она-то умела манипулировать окружающими. Причём делала это так, что жертва и не догадывалась, от кого на самом деле исходили мысли, так внезапно пришедшие им в голову.
