— Нет, придела совершенству, ба. — улыбнулась я, обнимая свою милую, маленькую бабулечку. что б мы без тебя делали родная? — Как Дениска?
— Хорошо. Лег уже. Читает, что-то в планшете. Только я посмотрела, ранка на руке загноилась, так я листик алоэ приложила.
Я тяжко вздохнула, просишь его просишь быть осторожнее, все без толку. Мальчишка, одним словом.
— Ладно, ба. Я в душ и спать.
Моясь и засыпая, я все думала о своем спасителе. Романтично все же получилось. Спас красавицу из лап безжалостных преступников. Прям как в кино или книжках. Вот только в кино, он бы обязательно влюбился в меня с первого взгляда и пригласил в ресторан, а этот даже имени моего не спросил. Хотя, с другой стороны, он же знает мой адрес и может приехать в любой момент. Если приедет, я сочту это знаком судьбы и от ресторана не откажусь.
Глава 2
Ноябрьское солнышко ярко светило в панорамное окно столовой, заставляя щуриться. Я отвернулась и принялась с усердием натирать серебряный подсвечник, специальными салфетками. Любит наш работодатель подобные кричащие о его богатстве вещи.
Я лишь криво усмехнулось — Красиво жить не запретишь. Тем более на свои кровно заработанные.
— Быстро иди в кабинет, Федор Андреевич ждет тебя!
Я аж вздрогнула от строгого голоса старшей по дому. Римма Игоревна стояла в дверном проеме как всегда строгая, точно, как моя учительница по геометрии, та же простая белая блузка-рубашка, черная юбка-карандаш и гладко забранные на верх волосы. А нос задирает так, словно прописана тут.
— А что случилось?
Я не на шутку перепугалась. Работаю я здесь уже три месяца, но еще ни разу он меня к себе не вызывал. Мое дело было убираться в двух гостиных, библиотеке столовой и зимнем саду, на первом этаже и на втором в бильярдной и бассейне. Мыла полы, окна, пылесосила ковры и мебель, протирала пыль, раскладывала все по местам, выносила мусор. Пару раз сталкивалась с работодателем, но он предпочитал не замечать прислугу.
А если было что-то нужно звучало неизменное ко всем:
— Милочка, будьте любезны…..
Он даже имен наших не знает. Нафига они ему действительно сдались? Мы все для него милочки и все за его деньги будем к нему любезны.
Лично мне здесь очень нравилось. Приходила я через день. А платили такие деньги, какие человеку без высшего образования больше ни где не заплатят. За год работы я вполне смогу накопить на обучение. Спасибо Ирке и ее маме у которой каровое агентств для прислуги. Сжалились над сироткой, пристроили на хорошее место. Я же клятвенно обещала, что не подведу и действительно очень старалась. Вряд ли мне судьба еще раз так широко улыбнется.
— Точно меня? А то ж мы все у него милочки.
— Да. Только тебя еще не допросили.
— А что случилось? — на душе как то резко поплахело.
— Часы у него пропали золотые и безумно дорогие, большие, карие глаза смотрели на меня уж как-то сдишком пристально.
— Я не брала.
— Никто не брал. — усмехнулась Римма недобро. — А ты последняя из недопрошенных осталась.
— Но я не брала! Правда!
— Так иди и скажи ему это. Не заставляй ждать.
Ноги как-то резко стали ватными, а руки мокрыми от пота. Неужели сейчас на меня повесят, как на новенькую? Но я ведь не брала.
Не брала я!
Так и выпалила со страху, едва войдя в его кабинет. Фёдор Андреевич некому не доверял, его всегда держал на замке и даже ковер здесь всегда сам пылесосил и пыль протирал тоже сам.
А кабинет то был не многим меньше гостиной. В тридцать квадратов. С длинным столом для совещаний, с мягкой моделью в углах, со стеллажами вдоль стен заполненными папками и книгами. С большим телевизором на стенке и даже со своим холодильником, довольно большим и замаскированным под шкаф.
Федор Андреевич, говорят, довольно часто ужинает прямо в кабинете, дабы не отрываться от работы. И ночами за ней порой просиживает. Когда время не терпит. Федор Андреевич, адвокат по уголовному праву, очень дорогой. Он уже куда давно богаче своих далеко не бедных клиентов.
Если какой-то алигархический выблядок (так Фёдор Андреевич их сам называет среди своих.) Снова по свой природной тупости, или по причине обдолбанности вляпаться в какое-то дерьмо, будь то штраф от дорожного инспектора, убийство в драке, или даже групповое изнасилование. Несчастные отцы тут же звонят Федор Андреевичу Шульгину, и он быстро, без лишнего шума и огласки, решает проблемы отцов и детей. Говорят, что при том, не гнушавшаяся ничем для достижения целей. Зато так дорого и берет.
Очень высокий, широкоплечий, лысый, с орлиным взором мужик, в модных очках и столь же модной щетиной, в безумно дорогом костюме, кому хочешь внушит уважение, и отобьет желание открывать рот, не обдумав прежде трижды, что сказать.
— Нем поверишь — все так говорят! — усмехнулся мужчина. — Но часов то нет.
— Так посмотрите по камерам наблюдения, они же у вас везде висят здесь. Даже в вашей спальне.
— А в ванной нет, а я в последний раз их там оставлял, когда умывался. Утром зашел — нету.
Мужчина смотрел на меня прожигающим, испытывающим взглядом. По моей спине уже семь потов сошло, но я взгляда не отвела и не угнулась, нечего мне бояться и скрывать.
— В вашей личной ванной? Что в вашей спальне? — уточнила я.
— Ну, конечно.
— Так вот и посмотрите по камерам, кто к вам заходил утром или ночью. А ваша спальня, вообще не моя зона ответственности. Я у вас на третьем этаже вообще еще ни разу не была. Там Ира Сазонова и Света Карпова убирают. Такие бландиночки с отросшими корнями.
— А я все же думаю, что это ты, — спокойно заявил Шульгин. — Вот если мы сейчас пойдем и досмотрим твои личные вещи, часики ведь там будут? Так?
— Да пойдемте конечно! — согласилась я, совершенно уверенная в своей невиновности и направилась уже было к двери, как вдруг замерла как громом пораженная.
Он ведь абсолютно уверен, что часы там будут, а значит, они там будут!
Ах ты ж ежики колючие! — что за игра такая? Что за фокусы?
— Стойте! — я резко обернулась к Шульгину, он аж отпрянул. — Вы прекрасно знаете, что я ваши часы не брала, как и то, что они сейчас, несмотря на это, в моей сумочке лежат, так?
— Я Сказал, Что Взяла Ты, Значит, Взяла ты — прорычал Шульгин схватив меня за плечи, Его серые глаза пылали ярость но, было явно заметно, что то, что я не растерялась его взбесило.
— Что вам от меня нужно? — спросила я глядя мужчине прямо в его бесстыжие, карие глаза.
— Однажды, тебе на подпись принесут договор, и ты подпишешь его не читая, — спокойно ответил мужчина.
— Почему не читая? Я не хочу передать кому-то свои органы или сознаваться в шпионаже в пользу КНДР.
