— Да малышка! Сегодня, несмотря ни на что удачный для тебя день, — кивнул спаситель. — В больницу едем или домой?
— Домой. Солнечный бульвар, дом двадцать девять.
— Уверена?
— По голове меня не били.
— Я в смысле, может, все же в больницу?
— Не надо. Все хорошо.
Я глубоко дышала, чтобы расслабиться, спаситель протянул мне свой большой, мягкий и надушенный платочек. Я принялась утирать им лицо. Пока приводила себя в порядок, немного успокоилась.
— Не гуляй одна больше в позднее время, — принялся наставлять спаситель.
— Постараюсь.
— Парень есть у тебя?
— Нет.
— Зря. Заведи. Хотя бы для безопасности.
— Заводят собак, а парня, встретить нужно и полюбить.
— Ты веришь в любовь? — спаситель словно удивился моим словам
— А ты нет? — удивилась я. — Воды можно?
— Конечно. Да как-то жизнь на веру сию не вдохновила до сих пор, — безрадостно ответил мужчина — Тебе, что, холодно?
Я попила прохладной воды из бутылочки, что лежала между сиденьями и Меня снова начало бить дрожью так, что зубы стучали, хозяин дорогой машины прибавил горячего ветра на кондиционере.
— Нет. От шока просто отхожу. Испугалась очень, — мне не малых усилий стоило не заплакать снова.
— Понимаю, — мужчина сочувственно кивнул. — Хотя бы старший брат у тебя есть?
— Есть. Но младший и он болен.
— Чем?
— Диабетом.
— А отец тебя забирать не может?
— Не может. Родители погибли четыре года назад, в аварии.
— И с кем вы живете?
— С бабушкой.
— Ты учишься, или работаешь?
— Это допрос?
— Прости. Просто пытаюсь тебя отвлечь и, если тебе нужна работа, я могу помочь.
— Благодарю. Работа у меня есть. Очень хорошая. Я горничная у одного очень небедного человека.
— Значит вот где тебя высмотрели для заказа. Хозяин к тебе не пристает, надеюсь?
— Он нас даже не замечает. Девки с окраин, не его уровень. И до его любимых, губастых, обесцвеченных лялек, мне далеко.
Я вообще не понимала, как у мужиков может вставать на эти бесформенные губы — вареники, что идут на два шага впереди своей хозяйки, закрывая ей пол лица, но у Шульгина бывали лишь такие дамы, гордо именующие себя светскими львицами.
— Ну и хорошо. Для тебя хорошо. Или ты бы хотела. Поймать за хвост такую жирную птичку?
— Жирное не для меня, я лишь куриный бульон могу себе позволить, — усмехнулась я.
— А ты умничка, — похвалил спаситель. — Очень мало девушек в наше время, знают свое место.
О да! Я свое место знала. И представить себя хозяйкой в одном из тех домов в элитном загородном посёлке, где я работаю, я бы и в страшном сне не могла. Таскаться весь день по бутикам, салонам, спортзалам, показам и концертам, на самом деле, участь крайне незавидная и ведет к полной деградации мозга.
Сужу по тем куклам, что бывают в доме работодателя. пустышки, использующие престарелых богатеев как беспроцентный банкомат. А они для них всего лишь куклы, для сексуальных утех. Не более. Лучше умереть от голода, чем стать одной из них. Я уже не такая. Я сама хочу на своих ногах стоять и не от кого никогда не завесить. А то сегодня тебя хотят и балуют большой денежкой, а завтра расхотят и выпнут с голой жопой на улицу.
Остаток пути проделали молча. Я согрелась и успокоилась. Машина затормозила у самого моего подъезда
— Приехали. Правильно?
— Да. Благодарю. За все благодарю. Если бы не вы, со мной бы возможно случилось самое худшее, — меня снова передернуло от страха.
— Не думай об этом, — теплая рука мужчины, накрыла мою дрожащую руку. Простой в общем-то жест, но мне он показался крайне интимным сейчас, и я поспешила отдернуть свою руку. И отвернулась от пытливого, изучающего взгляда голубых глаз.
— Чем занимается этот мужчина? — спросила я, чтобы отвлечь его. — Зачем ему девушки? У него бордель?
— Не думай об этом. — спаситель, кажется, был огорчен моей резкость. Я даже виноватой себя почувствовала, но не просить же прощения сейчас, в самом деле. — Девушек с улицы он больше хватать никогда не будет.
— А не с улицы?
— К нему приходят сами. Не переживай. Иди, — я послушно повернулась чтобы выйти, но меня схватили за руку. — Впредь такси до подъезд заказывай, золушка.
— Хорошо, — это реально был выход и обычно я так и делала, а сегодня вот на ту беду, не стала.
В кармане куртки зазвонил телефон. Наверное, бабушка волнуется, где я пропадаю. Я поспешила выйти из машины и только войдя в подъезд поняла, что даже не знаю как моего спасителя зовут и он почему-то тоже имени моего не спросил. Наверное, эта ситуациям стала шоком для нас обоих.
Левая скула горела и пульсировала тупой болью. Блин! Завтра же на работу! И как с такой рожей? И пропустить не могу. Как раз зарплата.
— Баа! Прекрати звонить! Я пришла! — крикнула я, захлопнув дверь.
— Ты чего так долго, Анют? — послышался бабушкин голос из гостиной.
— Так день рожденье же, ба, — беззаботным тоном отозвалась я.
— И как посидели? — тут же полюбопытствовала бабуля.
— Хорошо. А у нас есть мазь от синяков? А то я щас в подъезде растянулась, синяк будет.
— Да как же ж так-то! Напилася что ли?
— Я чуть-чуть, баа! — я и вправду выпила на дне рожденья одноклассницы всего две рюмочки. Завтра на работу.
— Не хороший знак, — ба тут же побежала к себе в комнату за аптечкой, а я уставилась в зеркало на распухшую и налившуюся темно-синим цветом щеку. Хорошо бы не попасться завтра на глаза хозяину и Римме.
— Вот. держи. Помаж. Зхх Анютка, Анютка! Как же ты так? Головой хоть не ударилась?
— Нет, к счастью.
— Утром тональником замаж хорошенько, чтоб на работе не заметили.
— Конечно. Ты билеты уже заказала?
— Да. Вчера еще. Ты точно не хочешь с нами поехать?
— Хочу, конечно, но не могу, работаю-то всего три месяца, кто мне отпуск сейчас даст? Мне за эту работу держаться надо! Вряд ли еще когда-нибудь так повезет.
— Тебе учиться надо Анют, — виновато вздохнула ба, втирая мне в пострадавшую скулу прохладную мазь.
— Вот за год у Шульгина заработаю и на парикмахерские курсы, и на пожить спокойно. Вот тогда и пойду учиться, не отвлекаясь на работу.
— А зачем тебе учиться? Ты и так вон уже с сотню париков обкромсала и причесала. Клиентки благодаря интернету, есть.
