— И я также, мадам Мармион, — проговорил Лузон. — Я весьма интересуюсь верованиями и обычаями жителей колоний, в особенности тех, кто не имел возможности контактировать с Компанией в течение многих лет.
— Уверен, Сурс станет для вас неистощимым источником информации, Мэттью, — заметил доктор Фиске; однако на этот раз в его привычно дружелюбный тон вплелось напряжение.
Мэттью Лузон. Яна внезапно поняла, что ей часто приходилось слышать это имя раньше — и ничего хорошего с ним связано не было.
— Ваши исследования и попытки исправить мышление колонистов весьма известны, хотя и не всеми оценены по достоинству, — продолжал доктор Фиске. — Однако же я думаю, что сейчас требуется экспедиция под руководством присутствующей здесь мадам де Ревер, целью которой будет сбор информации. Экспедиция Мармион может воспользоваться тем, что сейчас здесь стоит теплая погода: можно будет использовать аудиовизуальную технику, которая обычно слишком чувствительна к холодному климату планеты. Думаю, более субъективная информация может подождать.
Лузон позволил себе улыбнуться — еле заметно приподнялись уголки губ:
— О нет, полагаю, мое присутствие станет огромной помощью. Полно, полно, мистер Фиске. Я не займу слишком много места. Я буду сопровождать мадам Мармион.
Пол под их ногами задрожал, экран покачнулся на стене. Яна взглянула на Клодах. Полная женщина разглядывала Мэттью Лузона настороженно и изучающе — такого выражения Яне никогда еще не приходилось видеть на ее лице. Это не был страх, скорее.., ужас. Внезапно ей стало страшно от того, что этот человек сумел занять столь высокое положение в Компании.
Лузон обучался культурной антропологии — дисциплине, которая должна была научить его быть более гибким в общении с разными людьми. Однако же он успел приобрести репутацию человека, который одержим манией очищения галактики от “менее цивилизованных” или “непросвещенных” народов, используя их самобытность как повод для того, чтобы отказывать им в содействии и помощи Компании. Должно быть, подумала Яна, он сэкономил Интергалу кучу денег. Его имя стало предметом разговоров, когда обитатели центрального континента мира Манделла были согнаны в общие дома, чтобы в джунглях и болотах, где они обитали раньше, можно было добывать ископаемое сырье для ракетного топлива. Жилища эти были слишком хороши для мандельцев, а программа переобучения не содержала инструкций по обращению с бытовыми приборами, включая и устройства для поддержания гигиены. Те колонисты Манделлы, что не погибли в пожаре, уничтожившем их новые жилища, умерли от заразных болезней, эпидемия которых разразилась немного позже... Отчеты Лузона позволили Компании избежать ответственности перед Межпланетным Сообществом. Яне подумалось даже, что она припоминает, будто Лузона собирались выдвинуть на должность судьи.
А теперь этот человек собирается сунуть свой нос в дела Сурса!
— Что ж, я туда не полечу, — говорил тем временем Фаринджер Болл. — Все это чушь. Мне здесь нужно управлять Компанией. Я не могу мотаться по всяким там планеткам, на которых колонисты начали немного странно себя вести. Черт побери, если бы они не были такими странными, давно бы уже служили в армии или работали в космосе!
Мармион подняла бровь в легком удивлении, и Болл пошел на попятный:
— Как бы то ни было, я не намерен прерывать свою работу. Однако Мэттью уже занимался такого рода расследованиями, а Марми привезет доказательства. Я буду полагаться на их свидетельства.
— Для нас это большое облегчение, — резко проговорил Вит. — Руку даю на отсечение, у тебя и мысли не было положиться на мои свидетельства или на то, что рассказали Метаксос и Марголис!
— Вовсе нет. Я читал отчеты, я не начал эвакуацию с планеты и не разнес ее в клочья — разве не так?
— Сэр, — заговорил Торкель Фиске, — а как насчет дополнительных сил? Я настаиваю также на том, чтобы в отношении майора Мэддок было проведено официальное расследование; возможно, за ее действия ей следует предстать перед судом военного трибунала...
— Мы уже говорим об официальном расследовании, капитан; вы что, не обратили на это внимания? Если в ходе расследования выяснится, что имели место подрывная деятельность и саботаж, сомневаюсь, что Мэддок удастся скрыться; пока же она поможет расследованию. Итак, мадам Мармион и доктор Лузон, разумеется, получат соответствующее сопровождение; в их ведение будет также предоставлен дополнительный технический персонал. Если мы решим провести эвакуацию, то задействуем большее количество людей. А пока что у вас и без того достаточно сил — по крайней мере мне так думается. Не уверен, что армия поможет прекратить землетрясения и извержения вулканов. На этом наша встреча закончена.
* * *
Козий Навоз знала, что она недобрая, своевольная, злобная, и что когда-нибудь, если она не свернет со своего пути погибельного, ей суждено стать добычей твари, таящейся во чреве планеты. Ей часто говорили об этом, в то время как Орудия Добродетели рубцами запечатлевали урок на ее спине.
За свои проступки она была вынуждена выполнять самую тяжелую и грязную работу среди всех своих ровесниц; но когда наступило потепление, когда растаяли ледяные водопады, ниспадавшие с утесов, обращая Долину в огромное озеро, все прочие члены общины присоединились к ней, выбираясь по склонам Долины на земли возвышенностей, унося с собой учение Пастыря Вопиющего и всю его священную утварь, а также ту еду и одежду, которые могли собрать. Сады и поля были уничтожены, многие животные погибли.
Вода все поднималась, заполняя чашу Долины; под ногами людей была теперь грязь и ледяная каша, а в воздухе повис густой туман, в котором почти невозможно было что-либо разглядеть. Козий Навоз и другие дети с поклажей, привязанной к спинам, карабкались по стенам каньона и передавали взрослым намокшие свертки, а потом снова прыгали в холодную воду, пытаясь спасти что-нибудь еще.
Какой бы плохой ни была Козий Навоз, она настолько привыкла повиноваться старшим членам общины и воле Пастыря Вопиющего, что даже не подумала о возможности побега в столь подходящей для этого ситуации.
Она наконец взобралась наверх после третьего своего прыжка в воду. Дрожа от холода, грязная, покрытая синяками и царапинами, полуобнаженная, она скорчилась у костра над миской постного супа, которого ей наконец разрешили зачерпнуть. Суп был холодным, а огонь — жалкий чадящий костерок, питавшийся хворостом, — грел еле-еле: он не мог избавить ни от ломоты в суставах, ни от холода. Да что там! — тепла не хватало даже на то, чтобы прогнать мурашки с кожи, не то чтобы согреть по-настоящему.
Однако сегодня ей было лучше, чем кому бы то ни было. Около сотни последователей Пастыря жались у кромки затопленной Долины Слез — их дома были поглощены Великим Потопом, который, как говорил Пастырь, был послан им для испытаний.
— Зверь хочет подчинить нас своей воле, — снова и снова повторял Пастырь. — Но мы не покоримся. Когда вода спадет, мы вернемся в нашу Долину, дабы противостоять тому, что желает совратить нас.
