Вот так и рассеялся по миру народ Гор. Кто-то оставался жить в городах, встречающихся на пути, кто-то сам основывал поселение, а кто-то так и стал кочевать по свету, но все жили в ожидании возвращения. Народ не утратил своих знаний за время вынужденного изгнания.
Люди Гор соблюдают свои традиции и берегут свою веру, никому не желают зла, помня, что даже неосознанное зло приводит к катастрофе".
Осмол закончил свое повествование. Канцлер молчал несколько минут. Взор его был устремлен в прошлое. Он не терял родины, но он терял семью, и надежды на возвращение былого у него нет. А у этих людей надежда не умерла с веками, и теперь они считают, что срок их скитаний заканчивается.
— Сколько вам осталось ждать возвращения? — задумчиво произнёс канцлер.
— Приблизительно десять лет, точнее мы не знаем.
— Вы сказали, Предсказанные уже рождены. Это те, кто найдут дорогу в долину?
— Дороги в долину трудны и опасны, но они известны, — задумчиво пояснил Осмол. — Предсказанные же должны возродить долину, вернуть солнечный сланец на поверхность земли, возвратить людям Солнце.
— Разве легенды об огненном шаре, освещающем мир — не выдумка древних невежественных людей? — канцлер иронично сощурил глаза. — Много веков люди не видели никакого Солнца! Земля просто, то поворачивается к Мировому Свету, то отворачивается. Пелена защищает землю от слишком яркого свечения, это доказано древними учеными!
— А откуда берется Мировой Свет? — старейшина Луисиан взял в руки свечу и загородил пламя от канцлера ладонью. Ладонь стала как бы прозрачной и светящейся сама по себе. — Ладонь светится, но это не значит, что она сама является источником света. Источник света не виден, но он есть!
— Да, мне тоже всегда казался постулат с Мировым Светом каким-то незаконченным, — согласился канцлер, — и, если вы говорите правду, и через десять лет люди снова увидят Светило, то человечество провозгласит людей, вернувших Солнце, богами!
— Люди увидят не только Солнце, но звезды, — добавил Осмол.
— Звезды? — на лице канцлера на секунду промелькнуло выражение ужаса, но он быстро овладел своими эмоциями.
А старейшина годсов продолжал тем временем:
— Это такие же солнца, только удаленные от нас на огромные расстояния и видятся очень и очень маленькими.
— Вы рассказываете вещи, которые наша религия считает ересью, — почти шепотом произнес Фьерн.
— Мы это рассказываем только самым умным людям, — улыбнулся Луисиан, — которые сами могут решить, где скрыта истина. Смущать нашей верой жителей города никто не будет. Даже наши дети знают, о чем можно говорить с людьми другой веры, а о чем нет.
— А как насчет Предсказанных? — канцлер вернулся к более безопасной теме.
— Вы хотите знать, что это за люди? — с готовностью отозвался Осмол.
— Да. Сколько их? Это мужчины — годсы?
— Нет. Это мужчина и женщина. Женщина нашего племени. Мужчина — принц крылатых людей.
— Принц крылатых людей? Но ведь этот народ исчез, — гости говорили столь поразительные вещи, что, если бы не их седые бороды, канцлер принял бы это за злой розыгрыш или неудачную шутку.
— Потомки их, также как и мы, рассеяны по всему свету, — пояснил старец. — В Аркусе они тоже есть.
— У нас? Надо же! Вы будете его искать? — поинтересовался хозяин с умело скрытым раздражением.
— Нет. Он сам нас найдет, — спокойный голос Луисиана не дрогнул, хотя он почувствовал состояние канцлера. — Его приведет Предназначение.
— Предназначение? — с долей любопытного сарказма спросил Фьерн.
— Каждый человек должен выполнить на земле свое Предназначение, — просто, без нравоучения и пафоса, произнес Осмол.
— А если человек умирает молодым или даже в детстве? — опять канцлер вспомнил свою жену.
— Он все равно выполнил свое Предназначение, — твердо ответил старейшина. — Правда, иногда это бывает видно только через многие годы.
— Свою женщину вы точно знаете?
— Да, — подтвердил Луисиан. — Это еще совсем юная девочка, но она знает о своей миссии и готова к ней.
— Ей не страшно отвечать за судьбу мира? — канцлер усмехнулся уголками губ и покачал головой. Девочка — спасительница мира…
— Она очень серьезно относится к этому, но страха у нее нет. Весь народ Гор будет ей опорой. — Осмол держал ровный дружелюбный тон, не поддаваясь на иронию Фьерна.
— Можно с ней познакомиться? — просьба канцлера больше походила на приказ.
— Не стоит смущать ее особым вниманием, — мягко осадил его Луисиан. — Придет время, и вы примите самое живое участие в ее судьбе.
— Значит вам известно будущее? Может уже известно решение завтрашнего Совета? — канцлер восхитился выдержкой старцев, но все равно не удержал в голосе ехидства.
— Решение совета нам неизвестно, — и снова тон гостя остался на прежнем уровне. — Но нам предписано быть здесь. Мы выполняем указания предков.
— Вы общаетесь с духами? — брови Фьерна поползли наверх. Уж, не сумасшедшие ли его гости?
— Нет, — Осмол несколько мгновений, молча, смотрел в глаза канцлеру. — У нас есть священные книги, и мы следуем им… Но, кажется, мы утомили вас, ваше превосходительство, нашими разговорами. Разрешите откланяться.
Канцлер и сам уже чувствовал усталость. Хотя разговор очень занимал его, он понял, что старейшины выбрали самое подходящее время, чтобы его закончить. Было сказано очень много о прошлом и не сказано почти ничего о будущем. Хотя с девочкой не мешало бы познакомиться.
Старейшины с достоинством удалились, а канцлер погрузился в раздумья. Если он должен принять активное участие в судьбе предсказанной девочки, то значит, пришельцы должны поселиться рядом с его городом. Быть причастным к возвращению людям Солнца, даже если ты и не Предсказанный, все равно, оставить более заметный след в истории, чем, даже самый лучший канцлер. Нужно будет так завтра выступить на городском Совете, чтобы решение о разрешении поселения было единодушным. Первосвященника тоже надо будет убедить в насущной необходимости. Честолюбивые мысли канцлера сослужили добрую службу народу Гор.
— Луисиан, зачем ты сказал канцлеру, что он примет участие в судьбе Ланы? — задал вопрос Осмол даже не скрывая раздражения. — Или запись в книге уже проявилась?
— Книга пока дальше не проявилась, — спокойно ответил соплеменник, — но слава сподвижника знаменитого человека может склонить канцлера на нашу сторону.
— Это манипуляция сознанием человека. Это не хорошо, Луисиан!
— Он это сделал для общего дела, — вступил в разговор, молчавший до тех пор третий старец Андор, — мы должны тут остаться! Книга говорит: "Поселиться в Аркусе".
— Но поселиться можно только Стэну и Лане, — возразил Осмол.
