Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 257
В том, что касается отзывов Стратонова об особенностях военной и общественной жизни в Ташкенте, я хотел бы обратить внимание на некоторые обстоятельства службы в Туркестане, которые существенным образом влияли на выстраивание отношений в крае, хотя и не рефлексировались в повседневном мышлении. Например, в воспоминаниях Стратонова можно встретить множество оценочных замечаний, касающихся деятельности (и вообще образа жизни) военных геодезистов, в кругу которых он вынужден был находиться (напомним, что обсерватория относилась к военному ведомству). В общем и целом его оценка была негативной. Он считал их людьми серыми, думающими только о карьерном росте, лишенными каких-либо общественных, культурных и эстетических интересов. Между тем, как мы понимаем сегодня, ведущаяся в течение всего XIX в. рутинная работа геодезистов-топографов по наращиванию топографических сетей была одной из практик, сыгравших роль мощной трансформирующей силы как в политической, так и в интеллектуальной истории. Она серьезным образом способствовала определению вида современной политической карты мира и задала особый стандарт отношений между политиками, чиновниками и интеллектуалами.
Следует иметь в виду, что главная роль в управлении Туркестанским краем принадлежала военным. Стратонов же, судя по воспоминаниям о студенческих годах, относил себя скорее к миру «театров и кофеен» и был в собственных глазах гражданским интеллектуалом. Наблюдалось очевидное поведенческое несовпадение этих двух корпораций — военной администрации, взявшей на себя функции чиновничества в крае, и интеллектуалов гражданско-либерального крыла, представители которого были немногочисленны в Туркестане и попадали туда случайно. Стратонов оказался в чуждой для себя среде, и колкость его отзывов о сослуживцах, по всей видимости, определялась не столько особенностями его весьма непростого характера, сколько радикальными мотивационными расхождениями.
Тем не менее его интеллектуализм пленял, и он умел находить общий язык с наиболее влиятельными фигурами в крае. Например, в отличие от сослуживцев, у Стратонова были прекрасные дружеские отношения с генерал-губернатором — «полуцарем», часто заезжавшим к нему в гости и в одиночку, и с семьей, что крайне раздражало коллег Стратонова, особенно тех, кто имел более высокий чин. Указанное несовпадение интересов и ожиданий сразу же поставило Стратонова в сложное конфликтное положение с директором обсерватории Д. Д. Гедеоновым. Стратонов описывает его как ленивого ожиревшего человека. Между тем Гедеонов был неплохим геодезистом-теоретиком, его именем назван один из разработанных им геодезических методов. Кроме того, в качестве «производителя астрономических работ»[19] именно он был членом Русско-Английской комиссии для определения северо-западной границы Афганистана, не говоря уже об обширнейших топографических съемках, произведенных им в западной части Туркестанского края.
Со стороны действительно могло показаться, что военные геодезисты просто мчатся по накатанной колее карьерного роста, не обременяя себя лишними заботами. В воспоминаниях В. В. Стратонова есть такие строки: «Эти офицеры быстро делали карьеру по своей прямой дороге в ведомстве они не имели нужды очень заботиться о своей карьере. Геодезистов в России было мало, а воинских геодезических постов относительно много. Карьера каждого была обеспечена в порядке простой очереди» (с. 222). Вероятно, так оно и было. Однако пребывание в «очереди» отнюдь не являлось праздным ожиданием. Корпус топографов формировался в основном из кантонистов — наиболее одаренных солдатских детей. Образование, которое они получали в Школе топографов, можно было назвать высшим — сферическая тригонометрия, высшая геодезия, гравирование, словорезание и т. д. Однако возможность стать офицерами они получали только по истечении 8–12 лет беспорочной службы в солдатском звании. При тогдашнем отношении к солдату вынести это испытание могли не все. Высоких чинов добивались только самые терпеливые, целеустремленные и… «серые», относящиеся к своему делу серьезно и честно, хотя и без излишней эмоциональности. А люди с живой натурой и тонкой душевной организацией (то, чего так не хватало Стратонову) не всегда благополучно доходили до финиша — удачной должности или отставки в высоком офицерском чине[20]. По достижении высоких чинов избранные геодезисты действительно получали необременительные административные должности, которые можно было бы назвать синекурой (что и наблюдал Стратонов, работая в Ташкентской обсерватории). Но путь к этим должностям был тернист. Постоянная смена климата во время непрерывно длящихся экспедиций, в том числе в малообитаемых уральских и зауральских регионах, приводила к развитию тяжелых болезней. Непрерывная работа с оптическими инструментами портила глаза. Все это требовало терпения, выносливости и умения сохранять профессиональные навыки в ситуациях очень далеких от даже приблизительного комфорта. Надо иметь это в виду, читая ироничные отзывы Стратонова о своих сослуживцах.
После десяти лет работы в Ташкенте Стратонов, отчасти из‐за длительного конфликта с директором обсерватории Д. Д. Гедеоновым, отчасти из‐за желания обеспечить более широкие перспективы своей постепенно увеличивающейся семье (в это время у него подрастали двое детей), покидает обсерваторию и после довольно продолжительных — около года — хлопот в Петербурге получает место помощника начальника военно-народной канцелярии наместника на Кавказе И. И. Воронцова-Дашкова. Летом 1905 г. он с семьей переезжает Тифлис. Здесь Стратонов работает до 1912 г., выполняя разнообразные поручения, в числе которых были разбор апелляций по гражданским делам, административные ревизии различных районов Кавказа, выпуск кавказских справочников-календарей и др. Став жертвой одной из многочисленных интриг при дворе наместника, Стратонов был вынужден оставить должность. Здесь опять надо принимать во внимание ангажированность Стратонова, иногда необъективного в отношении своих оппонентов. Например, будучи редактором газеты «Кавказ», он отзывается о другой местной газете — «Голос Кавказа» — как о «газетке бутербродной» (с. 281). Между тем это издание не уступало «Кавказу» ни по числу полос, ни по оформлению, ни, насколько я могу судить, по качеству публикуемых текстов.
Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 257
