В этот вечер Сара была в белом. Загорелая медовая кожа обворожительно контрастировала с этим сиятельным цветом. Платье, подпоясанное на тонкой талии широким поясом, мягко ниспадало, подчеркивая свободную от присутствия белья грудь, и обрывалось задолго до точеных коленей. На ее стопах красовались затейливые босоножки, которые каким-то чудесным образом держались на тончайших кожаных перемычках, сплошь усыпанных стразами. При всем этом Сара умудрялась не выглядеть вульгарно.
Гвидо чувствовал себя немного скованно из-за того, что встреча с бывшей женой не входила в его изначальные планы.
Всего две недели назад он вернулся в Италию из Гонконга. Провел несколько дней дома в Неаполе с семьей, присутствовал на свадьбе младшего брата Альдо, затем отправился в Монако, откуда возвращался сейчас на своей яхте. И до этого дня все шло по плану, а теперь ему стоило огромных сил, чтобы не посмотреть на Сару в упор, как было в день их знакомства.
Сара, улыбаясь, ступала по палубе. Вечеринка, залитая огнями, была в самом разгаре. Сара, как никто другой, знала, в какую сумму Дэйву и Пат обходятся иллюминация, напитки и закуска. Но еще лучше она знала, что ее друзья никогда не поскупятся на то, чтобы пустить пыль в глаза. Почему бедственное состояние бюджета должно их в этом ограничивать? Патриция жила так всю свою жизнь – могла, например, купить дорогущую пару туфель, не имея, чем заплатить за квартиру. Это же так весело! Только Сара никогда не понимала, в чем именно Пат видит причину для веселья.
Вот и сегодня все гости от души веселились. А назавтра Пат и Дэйв запланировали отплыть на соседнюю Ибицу. Сара заявила, что намерена лететь обратно в Лондон, если ее финансовые рекомендации для них не более чем пустой звук.
Пат и Дэйв жили, словно чахоточные больные, которые знают, что вот-вот отдадут концы, и с самоубийственным азартом нарушали все ее предписания. Более семи дней Сара это выносить не могла. Неделя являлась для нее символом краткости. Но в этом рейде Сару спасало то обстоятельство, что она пришла на яхту в качестве кока, а не праздного пассажира, и гости бесшабашной парочки сейчас проглатывали закуски, приготовленные ее руками. И все же плыть на Ибицу, на этот остров молодых бездельников, она отказалась категорически, и никакие увещевания Пат и Дэйва не могли подействовать на сдержанную и хладнокровную Сару.
– Сара, потанцуешь со мной?
– Питер! – воскликнула она, неторопливо обернувшись.
Высокий и поджарый блондин смущенно улыбался ей, его глаза лучились мольбой и надеждой. Питер был из тех, кого мамаши жаждут видеть в качестве выгодной партии для своих дочек. Он был успешным функционером лондонского Сити, занимался страхованием. В свои юные по меркам этого бизнеса годы он успел прославиться как восходящая звезда. В двадцать четыре Питер получал такие комиссионные, о которых не мечтают матерые деляги сферы страхования.
– Это наша последняя ночь, – ответила ему улыбкой Сара и позволила обнять себя в танце.
– Правда? Я не знал, – взволнованно пролепетал Питер. – Я мечтал, что мне удастся поцеловать тебя до того, как мы расстанемся, – разочарованно произнес он, словно уже отказывался от своего заведомо неосуществимого намерения.
– Ну, ты еще не опоздал.
Сара шаловливо встряхнула волосами, чуть запрокинула назад голову и закрыла глаза, облизнув губы. Замерев на месте, она разомкнула алые лепестки своего рта.
Питер, не веря своему счастью, склонился и прикоснулся к ее волнующим губам своими, но она проворно увернулась.
– Теперь ты доволен? – сухо спросила его Сара, вмиг переменившись в лице.
– Это оказалось круче, чем можно было вообразить, – по-детски подтвердил он.
– А ты поменьше фантазируй на мой счет. Для больших мальчиков существует целая индустрия, ты можешь купить специальный журнальчик в непрозрачной упаковке или взять фильм со стонами напрокат. Меня же к своим мальчишеским грезам прошу не приплетать, – по-матерински ласково проговорила Сара и показала ему свою соблазнительную спину.
– Почему ты так быстро меня бросила? – воскликнул обиженный страховой агент.
Сара широко улыбнулась, сдержала нарождающийся приступ гомерического хохота, придала своему лицу выражение крайней озабоченности и повернулась к Питеру:
– А с какой скоростью ты предпочел бы быть брошенным? И, сказать по правде, драматически вздернутые бровки придают тебе вопиюще фальшивый вид, Питер.
– Ты же меня хорошо знаешь, Сара. Я искренен с тобой, – промямлил золотой мальчик.
– Ты меня тоже знаешь не первый день. И с чего ты взял, что я способна увлечься тобой? – издевательски поинтересовалась Сара.
– Брось, детка. Давай просто выпьем мировую, – фамильярно проговорил преобразившийся Питер Уэллс.
– Каким бы ни было твое истинное лицо, но оно всегда лучше, чем притворное, – одобрительно произнесла Сара и ехидно изогнула левую бровь. – Не пей много, малыш. Сегодня жарко даже для испанского лета.
– Испанское лето прохладным не бывает, – игриво сказал Питер, отбросив наносной юношеский трепет, и потянул Сару в сторону бара.
Гвидо Барбери не мог слышать слов, но наблюдал этот занимательный спектакль от первого до последнего акта. Его лицо не покидала кривая усмешка.
Он видел, с каким вожделением смотрит на его бывшую жену этот белокурый юнец. Не по возрасту пресыщенный, этот парень пока легко мог скрыть наживной цинизм, который еще не успел стать частью натуры, но сделался необходимой составляющей успешной карьеры.
Гвидо знал, что Сара расщелкивает таких играючи.
Он навел справки после того, как Патриция Смитон поднялась на борт его яхты и пригласила на эту бестолковую вечеринку. Гвидо многое удалось выяснить о Пат и Дэйве, а также об их гостях. Он не любил приходить на встречу неподготовленным, даже если намечался банальный банкет или разудалая вечеринка.
Для Гвидо это был новый опыт. Он наблюдал, а не действовал. В его воображении сложилось много версий присутствия на одном судне Сары Бичем, которая поспешила после развода вернуть девичью фамилию, и этого золотого мальчика из лондонского Сити. Излишне говорить, что все его гипотезы были одна сквернее другой. Ибо Гвидо Барбери не отличался всепрощением подвижника духа.
Долго наблюдать он не смог и решительно двинулся в сторону Сары и Питера.
– Сара, – отчетливо произнес Гвидо, чтобы привлечь к себе ее внимание.
Но вместо этого привлек внимание ее компаньона.
– Я вас знаю! – воскликнул тот с детской непосредственностью. – Вы Гвидо Барбери, легендарный транспортный магнат, финансовый гений, – захлебываясь, частил Питер. – Я Питер Уэллс, – представился он и протянул Гвидо руку.
– Да-да, легендарный… гений… Это все обо мне, – небрежно согласился с блондином Гвидо, но руки не пожал. – Я вообще-то обращался к Саре.
