— Мэтт, — наконец заметил его Джо, — Кэт ужалила пчела.
Мэтт кисло взглянул на руку девчонки, протянутую ему для осмотра.
— Пчела, — коротко бросила малышка совсем не детским голосом.
Мэтт обнаружил, что она пристально разглядывает его. Ее глаза были огромными озерами светло-серого цвета. Ни тушь, ни легкий макияж не могли скрыть острый ум, светящийся в этих прозрачных глубинах.
— Вы тоже из того чертова дамского журнала? Я уже сказал редактору, куда она может засунуть свою статью! — Мэтт почувствовал удовлетворение, увидев, как улыбка испарилась с ее лица.
Кэт понятия не имела, о чем он говорит, и отрицательно покачала головой.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала она. — Это вы Мэтью Девлин?
В этом вопросе прозвучало столько надежды! Мэтт понял: девушка надеется, что он ответит отрицательно.
— Я знаю, кто я такой. Вопрос: кто вы такая?
Кэт попыталась сделать вид, что его пристальный взгляд не нервирует ее. Этот мужчина был высоким, но пропорционально сложенным. Широкие плечи и черные волосы. Он был похож на байронического героя. И он был потрясающе красив, в бешенстве констатировала Кэт. Почему никто не предупредил ее?
По десятибалльной шкале мужской привлекательности Кэт выставила бы ему двенадцать с половиной. Она не могла удержаться от мысли о том, какая это была бы трагедия, если бы его лицо пострадало в аварии. Но единственной отметиной на лице был тонкий шрам, бегущий от скулы к виску.
Наверно, он рассмеется, узнав, кто она такая. Они вместе рассмеются. Но еще один взгляд на его решительное лицо сказал: на веселье рассчитывать не приходится.
Этот мужчина смотрел на нее с таким презрением, с каким смотрят на досадную мелочь, попавшуюся под ноги. Он, может, и опирался на костыли, но беспомощным не выглядел. Даже больной, он весь излучал жизненную энергию.
— Я Кэтлин Рэй.
— Мне кажется, жало еще внутри, — прервал Джо. — Что применяют при укусах пчел? Уксус?
Девушка высвободила руку.
— У меня есть немного гидрокортизоновой мази в сумке, — она коснулась припухлости на руке.
— И где же, интересно, ваша сумка? — спросил Мэтт, оглядываясь по сторонам в поисках машины незваной гостьи.
— В моей комнате, — она невинно взглянула на окна комнаты на втором этаже, где остался ее багаж.
Мэтт проследил за ее взглядом.
— Вы хотите сказать, что живете здесь? Проклятье, что здесь происходит?! — рявкнул он.
— Я думала, вы знаете о моем приезде, мистер Девлин. Я ваш личный физиотерапевт.
— Не самая удачная идея для журналистки! У меня нет никакого физиотерапевта.
— Только не волнуйтесь. Ваша мать...
— Моя мать! Я должен был догадаться.
Его мать не бросала попыток свести его с подходящими, на ее взгляд, девушками, надеясь, что внуки помогут им с отцом наладить отношения.
Он оценивающе оглядел ее с ног до головы. Девушка вздернула подбородок, возмущенная этим осмотром.
— Впечатляюще, — его взгляд остановился на ее груди.
У него что, вообще нет никакого понятия о правилах приличия? Но Кэт умела справляться с сексуально озабоченными грубиянами. Она расправила плечи и приготовилась к ответу.
— Я освобождаю вас от работы, лапочка, — предупредил он ее гневную отповедь.
Это было лучшее, что ей приходилось слышать в своей жизни. И она чуть не сказала ему это, но вспомнила обещание, которое заставила ее дать Друзилла. Мысль о неоплаченных долгах матери вернула ее к реальности.
— Меня зовут Кэтлин Рэй. Вы можете называть меня мисс Рэй или, в крайнем случае, Кэт. Но я не отзываюсь на «лапочку». И я не уйду до тех пор, пока ваша мать не скажет, что больше не нуждается в моих услугах, — Кэт с вызовом посмотрела на него. — Гордость — отличное качество, мистер Девлин, — добавила девушка любезно, — но, нравится вам это или нет, — она оглядела профессиональным взглядом его высокую фигуру, — я нужна вам.
Мэтт казался ошеломленным.
— Вы что, не слышали, я...
Он не закончил предложения. Боль пронзила его тело. Поездка отняла все силы. От жары капельки пота сбегали по лицу, а непослушная прядь волос лезла в глаза. И он не мог убрать ее, потому что опирался на костыли. Мэтт чуть не выругался в ярости из-за собственной беспомощности, но вовремя сдержался, вспомнив о девушке.
— Наверно, это боль заставляет вас так нервничать, — спокойно произнесла непрошеная гостья.
— Я не чувствую боли, — солгал Мэтт, стараясь не зажмуриться. Именно в этот момент его левую ногу пронзила острая как нож боль. Мэтт выругался про себя и стиснул зубы.
— Я же тебе говорил, что не следует заезжать в офис, — озабоченно произнес его друг.
— Попридержи свои «я-же-тебе-говорил» при себе. — Мэтт закрыл глаза, борясь с очередным приступом боли. Но опыт подсказывал ему, что это только усилит мучения. Ему срочно нужно прилечь.
— Вы приехали не прямо из больницы? — обратилась Кэт к Джо.
— Он не позволил мне.
— Не понимаю, как это он мог не позволить вам отвезти его прямо домой! В его-то состоянии! — отрезала Кэт.
В ее глазах светилось сочувствие. Этот высокий сильный мужчина, должно быть, испытывает мучительную боль. Она хотела помочь ему, но он резко оттолкнул ее руку. Кэт притворилась, что не заметила грубого жеста, и снова взяла его под руку.
— Вы плохо знаете Мэтта, — смущенно ответил Джо.
Кэт подавила ребяческое желание заявить, что не имеет никакого желания узнать его получше.
— Пойдемте в дом, — решительно сказала она. Господи, с него хватило этих проклятых сестер в больнице, которые нянчились с ним как с младенцем. Ни один нормальный мужчина не вынесет этого!
— Когда он в последний раз принимал лекарства? — поинтересовалась Кэт уже в доме.
Мэтт приподнялся на кушетке, на которую его уложили минуту назад.
— Почему вы спрашиваете его? Я что, сам не в состоянии ответить? — заорал он.
— Хорошо. Когда вы последний раз принимали обезболивающее?
Но Кэт уже знала ответ. Капельки пота над его четко очерченными бровями красноречиво свидетельствовали о его состоянии.
— Мне нужно выпить. Не нужны мне никакие таблетки. Налей мне виски, Джо.
Интересно, он когда-нибудь произносит слово «пожалуйста»? — подумала Кэт. Она повернулась к Джо.
— Не думаю, что виски и обезболивающее удачная комбинация. Впрочем, все зависит от того, какие лекарства вы принимаете.
— Я не принимаю обезболивающих. С меня хватает и этих чертовых костылей, — закончил Мэтт с гримасой презрения.
