«Старика с нелепыми очками и морщинами вместо лица».
— Я рад, что произвел на вас впечатление, — обворожительно улыбнулся Стивен. — Вы готовы встретиться с моей пациенткой?
— Да, конечно, — волнительно ответила Анна, — я ведь ради этого и приехала…
«Пока тебя не увидела. Может быть, ты покажешь мне свой кабинет? Я почему-то уверена, что там найдется прекрасный диван, где бы мы могли…»
— Вам придется сдать вашу сумочку, мисс Дениэлс, — настоял доктор Стоун. — Я прошу простить за такие неудобства, но таковы правила.
— Конечно, — улыбнулась Анна, — все что угодно.
Когда доктор Стоун прошел за решетку, сумочку Анны Дениэлс подвергли детальному осмотру. Из неё вывернули всю косметику и даже нашли пачку презервативов.
— Кто знает, что может понадобиться… — сказала она в оправдание.
Её тоже подвергли осмотру. Анна лишь пожалела, что трогал её не доктор Стоун, который стоял за решеткой и внимательно смотрел за тем, как санитар щупает талию журналистки. Но под платьем не нашлось ничего особенного. Взяв свой мобильник, блокнот и маленький карандаш, который ей выдали на регистратуре, Анна прошла за решетку и последовала вглубь психиатрической клиники в обществе доктора Стоуна.
Вся больница была пропитана запахом хлорки и каких-то медикаментов. Все шло к тому, что журналистка и доктор останутся наедине в какой-нибудь палате, в которой смогут заняться сексом. Но фантазиям Анны не суждено было сбыться. А когда Стивен провел женщину на второй этаж и остановил возле палаты с маленьким окном, она тоже переключилась из влюбленной роковой красавицы, в настоящего профессионала своего дело. Это происходило так же неосознанно, как Анна меняла любовников.
Стоило ей увидеть в маленьком окне Ванессу, как даже доктор Стоун перестал её интересовать. Ведь белой комнате с мягкими стенами и одной только дверью сидела та самая Ванесса Клаус — сорокалетняя женщина, родившая и убившая своих детей.
— Доктор Стоун, — сказала Анна, переменившись не только в настроении, но и в голосе, — как лечащий врач Ванессы Клаус, что вы можете мне сказать?
Доктор тоже заметил изменения в лице и характере журналистки. Пока он пытался выдвинуть свою теорию по делу пациентки, Анна успела включить на телефоне диктофон и сделать несколько заметок в свой блокнот.
— Мисс Дениэлс, вы разбираетесь в терминах психологии? — спросил он.
— Не совсем, — ответила она. — Будет лучше, если вы сможете изложить все на понятном языке, который смогу понять не только я, но и мой читатель. Итак, Ванесса Клаус — эта женщина хладнокровно зарубила топором своего мужа, дочь и четырехлетнего сына. Что её могло подтолкнуть на такое зверское преступление?
— Психическое расстройство.
— А если быть точнее?
— Дайте подумать, — задумался Стивен, явно подбирающий слова, которые будут понятны обычному обывателю. — В семьях появляются сложности, которые человек накапливает долгие годы. Многие люди, сталкиваясь с проблемами, пытаются найти выход самостоятельно. Некоторые просят помощи у друзей, могут обратиться к психологу или же просто напиться.
— Что же мы имеем с миссис Клаус? — спросила Анна, сделав еще одну заметку.
— Эта женщина, — сказал Стивен, подойдя к окну в палату пациентки, — могла столкнуться с проблемами, которые сдерживала и накапливала в себе долгие годы. Я не читал рапорта полиции и не знаю, как миссис Клаус жила. Была ли у неё счастливая семья? Мы этого не узнаем. Все что мне удалось выяснить, так это то, что моя пациентка почему-то резко взбесилась. В ней накопилось столько ярости и жестокости, которые она держала в себе годами, что ей больше не удавалось их сдерживать. Одна небольшая ссора привела к тому, что Ванесса просто обрубила концы и в порыве ярости убила всех, кто её злил все эти годы.
— Разве такое возможно?
— Вполне. Мисс Дениэлс, мы с вами живем в Нью-Йорке. Если у вас возникнет проблема, к кому вы обратитесь? Можете не отвечать, это был риторический вопрос. Я уверен, что первым делом вы попросите совета у друзей, потом обратитесь к семье, а если уж будет совсем плохо, сможете напиться. Я бы посоветовал сходить к психологу и выговориться. У миссис Клаус не было такой возможности. Родителей нет, муж мог пропадать на работе или выпивать, а с маленькой дочерью такие вопросы не решить. Это лишь моё предположение, но как врач я могу сказать, что миссис Клаус не употребляла алкогольных напитков. Значит, ей приходилось копить всю ярость в себе. Попробуйте прожить двадцать лет в полном одиночестве без телефона и связи с внешним миром.
— Вы хотите сказать, что миссис Клаус была в изоляции?
— В какой-то степени. Она жила в маленьком городке — это факт. Но изоляцией стала не деревня, в которой она родилась и растила детей, а мозг, где она хранила всю злость и проблемы. Когда наступил пик, Ванесса больше не могла сдерживать приступ ярости и схватилась за топор.
— Это разумное объяснение. И что же ждет вашу пациентку?
— Долгое лечение и реабилитация. Мы с ней будем работать многие годы. Убийство произошло совсем недавно, поэтому миссис Клаус еще не смогла его принять и осознать, что её близких не стало. Лечение — долгий процесс, мисс Дениэлс.
— Вы пытались с ней наладить контакт?
— Конечно. Я разговариваю с ней каждый день.
— И что она говорит?
— Я бы не стал заострять на этом внимание.
— Почему же?
— Её мозг не может принять смерть, как я уже сказал ранее. Поэтому миссис Клаус придумала себе нечто такое, что смогла обвинить в своих бедах.
— И что же это?
— Думаю, об этом вам стоит с ней поговорить самой, мисс Дениэлс. Я не могу раскрывать детали разговоров с моей пациенткой. Врачебная конфиденциальность. Но раз я не могу вам помочь, вы можете узнать это сами. Хотите побеседовать с миссис Клаус?
Анна понимала, что встреча с психически нездоровой женщиной может закончиться очень плачевно. Кто даст гарантию, что журналистка не станет её четвертой жертвой? Поблизости не было топора, да и доктор Стоун приглядывал за своей гостьей. Вот только спокойно от этого не становилось. Но Анна решила поиграть с огнем и охотно согласилась войти в палату Ванессы Клаус, которая все это время пролежала на полу.
Когда доктор Стоун открыл дверь палаты, рядом появился санитар, встретивший Анну на улице. Двое крепких мужчин внушали больше доверия, но журналистка все равно не стремилась зайти в палату. Она сделала два шага вперед, склонилась на колени и нащупала спиной колено доктора Стоуна.
— Миссис Клаус, мы можем поговорить? — спросила Анна спокойным голосом.
Пациентка клиники подняла голову и убрала с лица черные волосы, чтобы увидеть и заодно показать свое лицо. У неё были черные глаза и характерные черты лица заурядной женщины среднего класса. Еще Анна отметила лишний вес и набухшие бедра. Это сказывалось тем, что Ванесса мало ходила и много ела.
