– …такой свиток могли выдать не нам… Хейли…
– Могли? Или выдадут?
– Не теперь, – дядя решительно кивнул. – Слишком много усилий вложено… и, – дядя помедлил, – в такие моменты быть «породнившимися» выгодно.
– Единственными «породнившимися» на Севере, – язвительно добавила я. Проклятый статус, который одновременно хранит и убивает, если вспомнить Акса и отца. – За что… за что с Хейли так? – То, что дядя подстраховался и вырыл много охотничьих ям на пути Хейли я и не сомневалась. Чтобы точно не выбрались. С дядей всё понятно, но Запретный город, зачем это Императору? Что он хочет показать всему Северу, используя один род в качестве демонстрации?
– Поощрение, Вайю, – протянул дядя довольно. – Информация – это поощрение, которое ещё нужно заработать…
– Заработать как? Я должна проиграть Хейли на поединке? – выдала я единственную пришедшую на ум версию.
– А ты можешь выиграть? – дядя добродушно улыбнулся.
– А если выиграю?
– Третий круг у шестого? – дядя скептически вскинул бровь, но потом, словно вспомнив что-то, оценил меня внимательным взглядом. – Если выиграешь – право на одну твою просьбу… обещаю подумать над этим.
Подумать не значит выполнить, но это лучше, чем ничего.
– Ашту…, – выдохнула я. – Начал свою игру или…
– Или. Ашту действительно будет занят… ближе к вечеру, – дядя посмотрел в окно на светило. – У Ашту личные причины участвовать в этой операции…
– …поэтому он не подчиняется Таджо…
– Сиру Таджо, – сухо поправил меня дядя. – Не думай, что если мы не обсудили твое самоубийственное решение использовать яд скорпиксов, я забыл об этом. И алтарь…, – протянул дядя многозначительно.
Я фыркнула. Пусть раскручивает старых хрычей, а я посмотрю, как у него получится.
В дверь осторожно постучали – время Управляющего и дел Клана. Дядя убрал стол, схлопнул купол, и махнул мне на дверь.
– Наказание, Вайю, наказание…
***
Вниз по лестнице в подземелья я топала бодро – вид смущенного вьюноша, который остался ждать сверху – веселил. Дядя громко и грозно проинформировал весь этаж, что я заслуживаю самого строгого, непременно «семейного» наказания. И, поскольку именно дознаватели сыграли далеко не последнюю роль в этом – пусть испытывает муки совести.
Путь был уже привычным – несколько уровней ниже родового источника, открыть дверь «Призывом», вниз по винтовой лестнице из маленького круглого зала и настоящее Хранилище Блау. Дядя щелкнул кольцами, и защита первого зала справа от входа сыто мигнула, вспыхнув, и сложилась.
Он освободил мне один из столов, показал дальнюю комнату, с небольшой тахтой, где можно поспать, чайным столиком и ванной, а потом закрыл защитой всё, кроме одной полки на ближайшем стеллаже.
– Вернусь после обеда.
Как только дядя ушел, я перевернула песочные часы, чтобы отслеживать время, и вытащила несколько последних дневников отца. Открыв их на нужных страницах, разложила на столе, чиркнув несколько пометок на свитке кистью, чтобы было ясно, чем я занималась и отправилась искать дальше. Аксель – подождет, впереди десять зим. Чтобы найти лекарство мне в первую очередь нужно выжить, и желательно так, чтобы последствия были минимальными.
Я проверяла стеллаж за стеллажом – чем дальше, тем сильнее стояли чары. Мне с моим третьим по зубам вскрыть только ближайшие два – и потом вернуть защиту обратно, всё остальное – только если уровень силы вырастет или мне откроет доступ дядя.
Я досадливо вздохнула. Как я устала быть слабой.
Кольца щелкнули, я переплела пальцы, и, высунув от усердия язык – здесь нужен ювелирный контроль, начала распутывать узелок за узелком так, чтобы защита не приняла меня за взломщика. Мгновений через двадцать спина вымокла от пота насквозь, но первый стеллаж был готов.
Я повторила чары ещё раз – и наконец получила вожделенный доступ.
Рылась я быстро, кто знает, когда дядя освободится и ему придет в голову вернуться за мной. Пролистывала и откладывала совершенно бесполезные для меня вещи, пока наконец не добралась до нужного – отец писал, что он начал учиться Гласу.
Устроившись в кресле, я методично пролистывала страницу за страницей, страницу за страницей – потом сделаю запись и просмотрю медленно, сейчас главное запечатлеть как можно больше. Глаз цеплялся за забавные вещи – отцу в детстве тоже подарили райхарца, он часто поддевал брата, и писал о том, какой нудный Каст, и был влюблен в дочку зеленщика из деревни… тут я захихикала… просто эта дочь сейчас была матроной в годах с фигурой пошире нэнсовых прелестей, почтенной матерью семерых детей… интересно, чтобы сказал отец, увидев её сейчас? Мама… мама на старых записях была очень изящной.
Второй дневник, третий. Годы взросления и обучения были наполнены записями о шалостях и заметками обо всем на свете. На четвертом дневнике мне повезло.
«Отец взял меня с собой в шахты, Каста как всегда оставили дома, он все равно не может звать без своей палки».
Я фыркнула. Интересно, Акс также думает про меня и мою флейту?
«Спустились на десятый, всё как обычно, пока отец не сказал, что двенадцатый я должен пройти сам».
Я отлистала в начало, чтобы сравнить даты. Отцу тогда должно быть одиннадцать. Я поежилась – дед явно придерживался суровых методик в воспитании.
«…страх привлекает их. Они идут на запах страха, они питаются им, чуют его, нужно перестать бояться». Перестать бояться – было подчеркнуто трижды.
«Смерть ещё не конец – это только начало. Как только ты внутренне готов умереть – ты бесстрашен, и только тогда ты обретаешь настоящий контроль и власть… обретя контроль ты обретаешь право повелевать… нужно просто открыться и перестать звать…».
Я перечитала последние фразы дважды. Перестать звать. Перестать использовать Глас. Перестать? Как это? В толпе тварей, в подземелье, просто сказать – привет, давно не виделись, тварь? Или как?
Они должны были сожрать отца. Должны, но следующие дневники доказывали обратное – он остался жив и писал ещё много зим.
Дальше не было ничего полезного. Ещё пару раз отец писал про это «чувство», которое возникает, когда перестаешь защищаться. Ведь Глас – это защита, и Зов – это защита. Защищаются слабые – сильные повелевают, сильным нет нужды доказывать свою силу.
Я постучала пальцем по губам. Чтобы проверять это, нужно быть совершенно, абсолютно и полностью сумасшедшим, но это в чем-то перекликалось с теорией Сакрорума.
Взрослого Сакрорума, выдохнула я тоскливо. Это была идея Нике – найти взаимосвязи, именно он выдвинул идею, что все «местные», представители исходного мира в определенной степени телепаты или должны обладать зачатками ментальных способностей – и люди, и представители флоры и фауны. Горцы, до того, как разбавили кровь, аллари, твари… все. Мне иногда казалось, что именно это на самом деле и было настоящей целью экспериментов Серых – не научиться управлять теми, с кем они вынуждено делят подземелья, а получить доступ к ментальному полю, создав собственный противовес силе дознавателей.
