— Не надо, — я закончила со «штукатуркой» и зарылась в коробку, звеня браслетами. — Нет у нее никакого «авдруга». У нее острый недостаток внимания и общения. Она здоровее всего больничного персонала вместе взятого. Ты кому больше веришь — мне, своему врачебному опыту или бабе Зине?
— Сложный вопрос, — признал он.
— А если ты снова заржешь в самый ответственный момент, я больше никогда сюда не приду, даже из уважения к тебе.
Стёпа, взрослый тридцатидвухлетний мужчина с двумя высшими образованиями и солидным «хирургическим» стажем, расплылся в глупой детской ухмылке. Взъерошенные светлые волосы, серьга в левом ухе, смешливые зеленовато-карие глаза, джинсы и очень популярная в городе майка. С черного фона из-под белого халата душевно улыбался маньяк с бензопилой, а кровавая надпись над и под его «фото» гласила: «Заболели? Тогда я иду к вам!». Шпана. Но руки золотые. И если человек хочет в свободное от работы время быть несерьезным — это его право.
— Стёп, прокляну.
— Ты не для этого меня от машины отскребала и собирала по кускам, — он нагло улыбнулся.
Да, было дело. Так и познакомились. На ночной улице. Он, обалдевший от того, что, расплющив машину (и себя) о забор, отделался синяком на скуле, и я, ошалевшая от того, что впервые удалось исцелить кого-то сходу, качественно, быстро и не… не калеча предварительно. Обычно мое темное целительство работало только на «уборку» за собой. Но когда от страха отключается мозг, порой случаются чудеса. И только он один знал, что я не просто городской экстрасенс.
Баба Зина, предчувствуя ведьму, перешла на ультразвук. Я распустила и взъерошила волосы, глянула недовольно в зеркало, вдохнула-выдохнула и доблестно отправилась в палату бабки спасать коллег. Стёпа не отставал.
— Как же вы без меня-то справлялись?.. — пробормотала, ежась.
— Годовым запасом успокоительных, — отозвался он. — Пару дней она голосила, а мы — истребляли транквилизаторы. Их Валя теперь даже закупать больше стала. А потом бабка нас посылала, садилась на велик и укатывала под свою «Катюшу»…
— …до следующего «ой», — я остановилась у палаты. — Ладно, благословляй.
Но коллега только икнул от смеха и открыл дверь. Я мужественно переступила порог и ласково улыбнулась своей пациентке. Баба Зина, держащая в страхе не только больничный персонал, но и всю непутевую городскую молодежь, была маленькой и худенькой. Короткие светло-сиреневые волосы мелким «барашком» от «химки», морщинистое лицо опухло от слез, выцветшие глаза… внимательные. Ох, и непроста вы, баба Зина, и дайте срок…
— Милочка… — всхлипнула она, и ее подбородок задрожал. — Деточка, помираю…
Стёпа, стоявший в дверном проеме, поспешно отвернулся и снова икнул.
— Ничего подобного, — я присела на край койки. — Вы, баб Зин, еще нас переживете.
Одной же бабкиной «бесценной печёнке» лет тридцать… И сначала я решила, что она — ведьма, такая же, как я, но вот силы в ней не было ни капли. Ни остаточной, ни… вообще. И я с этим феноменом разберусь. Либо она грамотно притворяется, либо… она предвестник. Один из.
— Но в боку-то ж знаешь, как…
— …ой, — подсказал Стёпа. Почти серьезно.
Баба Зина наградила его надменным взглядом.
— Дайте-ка посмотрю… Вы не волнуйтесь, расслабьтесь. Это может быть просто камушек…
— …в почках? — вместо того, чтобы лечь, она резво села.
— Лунный, — поправила я, хмуро изучая слишком молодой для старухи организм. И рассеянно добавила: — Я же вам советовала носить лунный камень. Почему сняли?
— Так… мылась, — баба Зина смущенно затеребила простыню.
— Тогда для улучшения памяти зелье посоветую.
— А…
— И от нервов.
— Но…
— И для иммунитета. Весна, простуды, — я полезла в сумку.
Баба Зина глянула застенчиво:
— И всё?
— Вы абсолютно здоровы, — я достала из сумки три пузырька. — По две капли в чай, утром, днем и вечером. На крышках подписано.
Ненормальная пациентка живо откинула простыню и бодро соскочила с койки. Одернула безразмерную футболку, подтянула спортивные штаны и рассовала зелья по карманам.
— Душевная ты ведьма, милочка, — заметила она весело и взяла с тумбочки очки, которые явно носила для полноты образа. Зрение у нее стопроцентное. — Даром что черной прикидываешься. Вот поговоришь с тобой — и словно заново родишься! И ничегошеньки-то и не болит уже!
Подхватила со стула ветровку и глянула на Стёпу снизу вверх, да так внушительно, что коллега едва не присел.
— Учись, мальчик. Учись с пациентами работать. Улыбка, добрые глаза, спокойный голос… А вы-то ко мне только с иголками да ядами лезете… нелюди. Кышь!
Он отступил, освобождая выход, и посмотрел на меня разочарованно. Я, кстати, тоже слегка расстроилась. Столько приготовлений, а кончилось все неожиданно быстро и без обычного шоу.
Баба Зина ускакала, напевая «Катюшу», и палата разом опустела. А больница показалась очень, очень тихой. Вымершей. Я выдохнула и начала «разоружаться», снимая килограммы бижутерии.
— Кажется, реально ушла… — Стёпа выглянул в коридор и прислушался. — И как ты ее быстро в этот раз…
— Да поди придуриваться надоело, — я сложила в шаль браслеты и кольца.
— А ты уверена, что ничего…
— Да, — я завязала украшения в узел. — Уверена. Ничего. Как два месяца назад, так и сейчас. Не переживай за свою квалификацию. Если у бабы Зины что-то и не в порядке, так это голова, — хотя и мозг, и психика тоже в норме. В ненормальной норме.
А два месяца назад Стёпа позвонил и смущенно спросил, не могу ли я кое-что, вернее кое-кого, проверить. Уж больно случай странный. Анализы и обследования показывают одно, а пациент твердит об обратном, да так яро, что уже успокоительные на исходе. С тех пор и проверяю.
— Ну, ладно, — коллега наконец расслабился. — Чего теперь должен? Опять ничего?
— Нет, — я встала и прислушалась. За окном шелестела листва, чирикали пичуги и сипло мяукали. — Зверье поймать поможешь? В парке, говорят, видели.
— Кота? — он удивился. — Зачем?
— Для страшных ритуалов, — я таинственно улыбнулась и сделала большие глаза.
— Умойся, — последовал веселый совет, — выглядишь кошмарно. Давай минут через десять на крыльце. Людей успокою, — и тоже ускакал радостно.
— Одеяло найти какое-нибудь! — крикнула вслед.
Я вернулась в его кабинет, смыла «боевой раскрас» и собрала волосы в пучок, сдала охраннику халат с бахилами, вручив очередной пузырек «от нервов», и вышла в парк. Прислушалась к тихому мяуканью и снова почуяла то же, что и вчера вечером. Незваных гостей из другого мира. Нечисть. Темная сила расходилась по больничному парку, как круги от брошенного в воду камня. Коллеги говорили, что некий кот тут бродит со вчерашнего дня, но раз не нападает, значит слаб после перемещения или ранен. И я рискнула оставить его здесь на ночь, чтобы подготовить «угол». И надо бы снова проверить город. Как только допрошу «гостя».
