Слышался слабый протяжный резкий звук, возвестивший, что стража видит приближающихся к воротам замка всадников.
— Сигнальный рожок? Ты кого-нибудь ждёшь?
Наташа беспокойно заёрзала:
— Возможно, прибыли нотар с опекуном. — Зябко передёрнула плечами, кутаясь в вязаную шаль, вставая.
— Хозяйка, — в кухню вбежал запыхавшийся стражник, — У главных ворот конный паланкин с большим отрядом охраны. Требуют впустить. Представились людьми его величества. Остальное не разобрали.
Граф встал:
— Пойду встречать. Не волнуйся, сейчас всё проясним. — Склонился к её руке, целуя, задерживая в ладонях. — Распорядись насчёт покоев и вечери. Кто бы это ни был, гости останутся на ночь.
Пфальцграфиня, отправив Гензеля спать, велев позвать экономку и слуг, в сопровождении Фионы, вышла на крыльцо. Не важно, что Герард ушёл встречать гостей. Он здесь сам гость. Она хозяйка поместья.
Стояла, вглядываясь в плотную темень, разрываемую мечущимися огнями факелов. На плечи опустилась плотная «дежурная» накидка, бессменно висящая на крючке у входной двери. Фиона щурилась, вытягивая шею, глядя, как из угадывающихся ворот, ведомые воинами под уздцы, выплывают крупные лошади, запряжённые в паланкин. Наташа видела такое только на картинках. Удивилась, когда за первым появился второй.
Она с беспокойством всматривалась в людей с факелами, следующих за процессией, в их серые усталые лица. Бригахбург выделялся высоким ростом, и она вновь любовалась его гибким стройным станом и широкими плечами. Остановившись у ворот, он отдал указание стражнику и направился к первому средству передвижения. Распахнув дверцу, помог выйти женщине в тёмных одеждах, обмениваясь с ней приветствиями.
Девушка поняла, что они знакомы. Почему нет? Он не производит впечатления затворника, и хотя бы иногда ему приходится вращаться в высшем свете.
Следом за гостьей его сиятельство помог выйти её спутнице. По медлительным вялым движениям можно было судить о преклонном возрасте попутчицы. Под её монотонное недовольное гудение из нутра «короба» выпорхнула молоденькая служанка. Покорно кланяясь и заглядывая в глаза брюзге, взяла её под руку.
Из второго паланкина выбрались двое ничем не примечательных мужчин в головных уборах и плащах.
Внимание хозяйки поместья было приковано к женщине, которую Бригахбург уверенно вёл к ней. Дама оживлённо говорила:
— Не ожидала вас здесь увидеть, Герард. Господин гехаймрат убедил меня заехать сюда на отдых. Завтра я намеревалась проследовать к вам. Хорошо, что я его послушала.
— Чем же я заслужил ваше внимание, госпожа герцогиня?
— Ну как же! — воскликнула она. Пфальцграфине показалось — слишком уж эмоционально. — Слух о вашем тяжёлом ранении застал нас в Алеме. А поскольку вы мне задолжали, я решила, что моё присутствие вдохновит вас на выздоровление и сократит срок моего ожидания. Я по-прежнему жду вашего участия в нашем деле. Вижу — она, чуть отстранившись, оценивающе осмотрела мужчину, — слухи о вашем состоянии изрядно преувеличены.
— У меня отменный лекарь, госпожа Ангелика.
С этими словами он приблизился к крыльцу, а у Наташи сбилось дыхание. Ангелика… Герцогиня фон Вайсбах? Сердце, сделав глухой удар, упало в область желудка. Хватило одного беглого взора, чтобы оценить привлекательность гостьи — светлоглазая, с правильными чертами лица и красивым голосом. Вот образчик истинной аристократки, претендующей на роль супруги принца и будущей королевы! Всплыли в памяти слова Карла: богатая вдова, умница и красавица.
То, как она смотрела на Герарда — не понравилось больше всего. Это взгляд не пустой великосветской дамочки, интересующейся украшениями, нарядами, развлечениями и кавалерами. Это взгляд умной рассудительной целеустремлённой женщины, отлично знающей, что ей нужно.
— Позвольте представить хозяйку поместья и мою невесту — пфальцграфиня Вэлэри фон Россен.
Наташа, не спуская глаз с гостьи, пропустив мимо ушей её полные имена и титулы, присела в реверансе, выдавливая из себя как можно приветливее и непринуждённее:
— Добро пожаловать, госпожа герцогиня. — Посторонилась, пропуская пару в открытые двери, ощущая на себе заинтересованный взгляд Ангелики. Проводила взором престарелую охающую тётку — оказавшуюся компаньонкой — с поджатыми в «куриную жопку» губами.
Граф быстро вернулся, представляя ей нотариуса и попечителя. Но она не слушала, любезно отвечая на приветствия, старательно изображая радушную хозяйку, до безумия довольную нежданно нагрянувшими гостями. Всё бы ничего, но… В ушах стоял сиплый шум и, спотыкаясь, как заезженная пластинка, шипели слова: «Вы мне задолжали… Срок моего ожидания… В нашем деле… Алем…»
Сиятельный задержал Наташу на крыльце, высматривая кого-то в темноте.
Она слышала шаги, и когда на неё из мрака вышел мужчина, отшатнулась. На его чёрном лице блеснули крупные белые зубы. Хватило доли секунды, чтобы узнать очередного гостя:
— Шамси! — ответно улыбаясь, воскликнула она, подавая ему обе руки для поцелуя. — Шамси Лемма!
Скинув капюшон плаща, он, с удлинёнными, зачёсанными назад волнистыми волосами показался довольно красивым. Поклонился, целуя ручки, задерживая их в ладонях:
— Госпожа пфальцграфиня, несказанно рад, что весть о вашей смерти не подтвердилась. — Излишне внимательно уставился на неё. — Примите соболезнования по поводу кончины вашего отца.
— Да уж… — Не нашла, что сказать. Вспомнив излюбленное изречение этого времени, подхватилась: — На всё воля Всевышнего. Проходите, Шамси, — тронула его за локоть, направляя в фойе. — Тоже рада вас видеть. — Поняла, что он нашёл нового хозяина из числа прибывших.
— Вэлэри, — граф беспокойно задержал её за локоть, — на этот раз ты заблуждаешься.
Развернулась к нему, продолжая улыбаться. Чаепитие с арабом в ночной кухне замка Бригах оставило приятное воспоминание.
— Что? — Её будут убеждать ограничить с ним общение, как с чужим слугой?
— Позволь тебе представить, — жених повернул её к абассинцу, — доверенное лицо его величества — господин гехаймрат Шамси Лемма.
— И что? — Она не понимала. Лёгкий поклон со стороны эфиопа, прищуренный изучающий взгляд, блуждающая улыбка…
— Вэлэри, эксиленц руководит тайной службой короля. — Незаметно оттягивал вниз её согнутую в локте руку, подсказывая, чтобы она склонила голову и сделала реверанс. Уже арабу: — Простите её, господин гехаймрат. Вам известно, что пфальцграфиня долгое время проживала на чужбине с варварами, ничего не имеющими общего с нашими эмм…
— Понимаю, господин граф, не утруждайте себя объяснениями. — Коротким жестом остановил мужчину. — Мне будет лестно, если госпожа Вэлэри останется со мной в прежних дружеских отношениях. — Бросив плащ на плечо слуге, он снова завладел её ладонями.
Глаза девушки, проследовав от джамбии на поясе абассинца, упёрлись в его грудь, в массивную золотую цепь с овальными вставками. На большом пальце левой руки сверкнул золотой перстень с высокой верхушкой, явно скрывающей внутри себя секрет: ядовитый порошок или печать. Уж Наташа в этом неплохо разбиралась. Если в последнюю их встречу эфиоп был одет более чем скромно, то сейчас верхняя одежда — облегающие брюки, шоколадного цвета стильная куртка в полбедра из кожи тонкой выделки и высокие сапоги — выглядела богато и очень ему шла.
