Книга Ливонская ловушка - Мик Зандис

Высокий нос корабля украшала голова дракона с распахнутой пастью, словно, вынырнув из предрассветного сумрака, чудище собиралось проглотить любого встречного. Купцы редко раскошеливались на подобные украшения для кораблей. Легкой добычи ожидать не приходилось.

Из-за крена край борта ушел под воду, и низкие волны, наталкиваясь на препятствие, разбивались о склоненную им навстречу палубу, взлетали пенным кружевом. Мореплаватели упирались веслами и баграми в дно, пытаясь столкнуть корабль с отмели. Ни один из них не видел приближающихся по воде ливов.

Каменистая гряда была узкой, и передвигаться по ней можно было только поодиночке, осторожно оценивая каждый шаг, чтобы не свалиться в глубокую воду. Плеск волн о борт корабля заглушал звуки. Но преимущество твердой опоры под ногами превращалось одновременно и в основную трудность: вплотную приблизиться к кораблю по гряде могли лишь несколько человек. А стоило германцам вывесить за борт фонарь и осветить приближающихся, ливы были бы обречены.

Первым к кораблю подошел Ано. Снизу на фоне неба был хорошо виден силуэт моряка с длинными, стянутыми повязкой на лбу волосами. Сыпя проклятиями, он изо всех сил наседал на шест. Шест скользнул с подводной опоры и больно ударил лива по ноге. Сдержав стон, Ано шагнул прямо под драконью пасть, переместился к борту, обращенному в сторону моря, освобождая место для следующего за ним по пятам отца, приготовил дротик и оглянулся. Имаутс одобрительно тронул его плечо и тоже приготовил оружие. Один за другим подтягивались остальные. Ано и Имаутсу пришлось выйти из-под скрывающего их сверху дракона. Теперь их было легко разглядеть с палубы корабля, если бы кому-то из его команды пришло в голову посмотреть в сторону моря. Последним, сгибаясь так, что его грудь и лицо постоянно заливало волной, подошел Уго. Теперь все зависело от успешности первой атаки.

– Нам самим не справиться, – гортанно пролаял на германском языке один из моряков. – Пусть остальные помогут.

В ответ с палубы донесся недовольный ропот пилигримов. Уго вгляделся в сторону берега, туда, где в устье речушки прятались лодки, и скорее угадал, чем увидел, как к кораблю, далеко огибая подводную гряду, скользят быстрые тени. Вода, проникнув в сапоги, переняла на себя тепло ног и уже не морозила, как в первый момент, но теплая верхняя туника намокла, и холод быстро овладевал верхней частью тела, отзываясь в нем волной озноба. Или предвкушением близкого боя. Левой рукой Уго дважды шлепнул по спине ближайшего к нему воина, выждал мгновение и отвел руку с оружием назад.

Людей на палубе прибавилось, на некоторых из них были хорошо заметные в темноте белые плащи меченосцев. Пришедшие на помощь разбирали весла и шесты, негромко переругивались, кто-то из них уже тыкал, отыскивая опору, веслами в воду. Уго увидел двигающийся в его сторону шест, перехватил древко левой рукой и дернул на себя. Одновременно правая рука метнула в пошатнувшегося от неожиданности германца дротик, а из горла старейшины вырвался боевой клич. В тот же миг из воды полетели другие дротики. Еще два смертельно раненных германца, выпустив шесты, рухнули в воду. Первым на склоненную к воде палубу прыгнул Ано, сразу обрушив топор на плечо ближайшего противника. Рука германца, не разжимая весла, полетела в воду, из плеча хлынул поток крови. Какое-то мгновение меченосец недоумевающе смотрел на исчезнувшую в морской пене руку, но без опоры тело уже летело вдогонку за потерянной рукой, а из глотки поверженного воина несся отчаянный вопль боли, страха, гнева.

Не теряя времени, Ано рубанул следующего воина. Меченосец отшатнулся, и удар пришелся вскользь. Топорище разорвало белый плащ и часть находящейся под ней плоти, но и германец впечатал в грудь Ано комель тяжелого весла. Его товарищ, поверженный на палубу ударом вонзившегося в левое плечо дротика, вскочил на ноги, выхватил из ножен меч, взмахнул им и отсек голову Ано. Имаутс прыгнул на убийцу сына, тот выставил меч навстречу, но ничто уже не могло остановить летящий прямо в грудь топор. Еще один светловолосый германец попытался отбиться от наседающего на него Каже морским багром с заостренным концом, словно это было копье, но тот, легко уклонившись от неловкого выпада, мощным ударом меча рассек тело противника почти до пояса.

Несколько меченосцев попытались организовать оборону в центре корабля у мачты. Один из них, искусно орудуя мечом, отбил летящий в него топор, ткнул хорошо отточенным лезвием нападавшего в живот. И тотчас два дротика с подлетевшей к борту лодки ливов воткнулись ему в спину.

Мать ветра раздвинула облака, и лунный свет озарил побоище. Хлынув на палубу, как морские волны, ливы добивали раненых или не успевших осознать, что происходит, обитателей корабля. Низкорослый моряк прислонился спиной к высокому борту корабля и поднял руки, но Ассо, не замедляя продвижения, наискосок рубанул его по шее. Уго пробежал по наклонной палубе в кормовую часть и едва не столкнулся с пожилым германцем. На голове его была меховая шляпа, из-под которой по плечам разметались длинные седые космы, на плечи накинута медвежья полость, рука сжимала опущенный меч – похоже, подслеповато всматривающийся в темноту германец еще не сообразил, что произошло, и принял Уго за одного из своих воинов. Понимание пришло к нему слишком поздно. Топор лива уже отсек руку с мечом, германец рванулся к борту – то ли в надежде избежать смерти, то ли, наоборот, предпочитая холодные объятия моря смерти от рук берегового пирата, – но Уго перехватил его одной рукой прямо во время прыжка и коротким ударом покончил с неудачливым беглецом. Склонившись над поверженным, лив с нескрываемым удовольствием оценил перепачканную кровью роскошную меховую накидку, искусно выделанный кожаный нагрудник и подвешенную на толстой серебряной цепи бляху. При свете луны украшающие ее камни блестели так, словно россыпь крохотных звезд переместилась прямо на грудь германца. Не теряя времени, Уго перевесил цепь с бляхой себе на шею, выпрямился и огляделся. Звуки короткой битвы уже затихли, слышны были лишь плеск воды и голоса разбирающих добычу ливов.

Пленных в деревне не брали.