Алистер украдкой наблюдал за Милдред Миле. Она совсем не походила на мошенницу, да и держалась с достоинством. По её лицу пробегали десятки эмоций, явственнее всего читался гнев. Но девушка злилась и сжимала кулаки не на поймавшего её начальника безопасности, она явно не страшилась ситуации, в которой оказалась. Мил-мил думала о ком-то конкретном, и Фланнаган мысленно посочувствовал этому несчастному, потому что воздух вокруг пышной служанки семьи Кроу искрил и вибрировал. У девушки явно был большой магический потенциал. И это в отсутствии усиливающих артефактов! Алистер успел на всякий случай вытащить из карманов платья спящей преступницы несколько заряженных побрякушек. Из дерзкой мошенницы вышла бы талантливая ученица. Он бы даже взял шефство над ней, воспитал себе помощницу…
Мужчина тряхнул головой. Своих проблем по горло, а он хочет взять на себя ещё одну. И всё же… Что-то в этой истории было чертовски неправильно. Особенно тот взгляд, которым Миле наградила его, услышав о Декарде Кроу. Они были настолько близки? Расспрашивать Милдред Алистер не решался. Для этого ещё будет время: целая неделя до приезда Салазара.
Ответственный за безопасность передёрнул плечами. Наследник именитого изобретателя вызывал в нём самые непотребные чувства, а именно мокнуть элегантную шевелюру в бак с жидким органическим топливом. Фланнагану было невдомёк, почему Декард, так любивший свою дочь, не оставил ей ни гроша. Не это ли, вкупе со странным братцем, послужило причиной страшного недуга молодой Кроу?
Жизнь несправедлива к хорошим людям. Юная Оливия была достойной дочерью своего отца, начальник службы безопасности не раз листал досье будущей студентки. Редкая девушка. Да и Мил-мил жалко. Алистер шумно выдохнул и запустил руку в волосы, сбив набок цилиндр. Арестантка обернулась и подозрительно посмотрела на конвоира.
— Прошу, — начальник службы безопасности пропустил Милдред вперёд.
Оливия ожидала увидеть за дверью вход в подвал с темницей и цепями, но никак не уютную комнату с кроватью, письменным столом и небольшой дверкой, очевидно, в ванную и туалет. Интерьер совсем не напоминал камеру, и единственным недостатком был лишь слой пыли на мебели.
— До приезда Салазара Кроу поживёшь здесь. Первым твоим наказанием будет уборка в этой комнате, но тебе не привыкать к физическому труду. Верно, Мил- мил? — Алистер впился в подопечную пытливым взглядом, изучая каждый жест девушки, и она заметила это.
— Не называйте меня так! — потребовала Лив и с вызовом посмотрела на Фланнагана.
— А как мне тебя называть?
На какой-то миг, юная Кроу освободилась от странного дурмана и едва не выдохнула своё настоящее имя проницательному работнику Академии. Но тут же вспомнила холодные пальцы на шее и сникла.
— Мил-мил для друзей. А вы мне не друг. Держите дистанцию.
Алистер не обиделся и криво ухмыльнулся своей заключённой:
— Как пожелаете, госпожа бесстыжая ложбинка. Устраивайтесь поудобнее, чувствуйте себя как дома, а я пока пошлю за тряпками и ведром. Вас ждёт весёлая неделька в Академии.
Оливия рухнула на диван, подняв облако пыли. Глаза тут же заслезились. Она тёрла их тыльной стороной ладони и не заметила, как начала плакать.
* * *
Салазар Кроу продолжал поглаживать тонкие пальцы сестры, пока престарелый лекарь водил руками над ее телом, раскинувшимся по широкой кровати. Не отрывая глаз, молодой человек всматривался в напряженное лицо Оливии, надеясь улучить момент, когда та все же очнется, но холодная кисть в его руках не становилась теплее.
— Господин Кроу, — проскрипел, наконец, лекарь. — Мне очень жаль, но даже моя магия здесь бессильна.
Не отпуская ладошку сестры, Салазар поднялся на ноги, блеск свечей отразился в темных глазах яростным пламенем.
— Что значит, бессильна? — по-змеиному прошипел он. — Что значит, бессильна?!
— молодой наследник кричал, не повышая голоса. — Да я вас… — снова зашипел, но тут же бросил взгляд на лежавшую сестру и замолчал. — Сколько у нас времени?
Седой старик в традиционной зеленой хламиде развел руками.
— Боюсь, не могу сказать ничего конкретного, господин Кроу. Ее душа уже не здесь. Моих сил не хватает найти вашу сестру, но… Теперь это просто тело, господин Кроу, ничего больше. Я уже сталкивался с подобными случаями.
— И как это лечится? — выдохнул готовый схватить старика за грудки Салазар. Снова разведя руками, лекарь опустил плечи.
— Боюсь, никак, господин Кроу. Всего лишь раз душа вернулась. Но это не было заслугой лекарей. Ваша сестра не хочет жить, она сама решила присоединиться к вашим родителям. Мне очень жаль, но никто не сможет ей помочь.
Салазар стиснул зубы и зажмурился.
— Кто выжил, мэтр?
— Вам вряд ли понравится мой ответ, господин Кроу.
— Кто. Выжил?! — взвыл, теряя самообладание, наследник.
Лекарь устало выдохнул.
— Вы, господин Кроу. Это были вы.
Лицо Салазара побелело, он схватился за голову и осел на стул, буквально чувствуя, как земля уходит из-под ног. Старый врач, сочувственно вздохнул и, подойдя ближе, положил руку на плечо юноши.
— Думаю, вам лучше провести это время с ней.
— Спасибо, — снова подбирая руку сестры, надтреснуто выдохнул Салазар. — И простите, мэтр, я…
— Я все понимаю, молодой человек, — устало вздохнул лекарь. — А теперь я вас покину. Если вдруг… Когда она очнется, сразу же зовите за мной, я пробуду здесь еще неделю, потом — уеду в академию.
Салазар кивнул и, едва за лекарем закрылась дверь, устало выдохнул. Холодная кисть девушки опустилась на кровать, занавешенное темными плотными шторами окно скрывало солнечный свет. В комнате Оливии Кроу воцарился мрак, когда Салазар замер у кровати, рассматривая медленно заостряющиеся черты лица сестры.
— Прощай, Оливия, — прошептал он и покинул комнату.
Глава вторая
Утро Алистер всегда начинал с чтения газет. Выписывал их в огромном количестве с разных уголков страны. Это позволяло постоянно оставаться в курсе важных событий, знать, чем живут семьи учащихся, каким неприятным веяниям подвергаются молодые люди. В прошлом году это помогло предотвратить повальную одержимость популярным в столице наркотиком. В то время как остальные учебные заведения пытались привести своих подопечных в норму и устраивали групповые терапии, вкупе с лечением интоксикации, Фланнаган пресёк эту дрянь на корню, не дав расползтись по кампусу.
Он был лучшим, несмотря на то, что ему едва перевалило за тридцать. Когда его только назначили, появилось много недовольных. Кто-то говорил, ушлый юнец подсидел прежнего начальника службы безопасности, отправив на пенсию. Но всё было не так. Алистер любил своего наставника и до сих пор частенько навещал на тихой уединённой ферме, куда тот уехал подальше ото всех, кто мог увидеть последствия тяжёлой болезни. Разум Нэйтана Конли стремительно угасал. Временами наступали дни просветления, когда мужчина казался здоровым, общался, играл со своим любимым учеником в шахматы, помогал жене по хозяйству. А иногда разгуливал голым с утра до позднего вечера и выл нечеловеческим голосом.
