— Я следил не за тобой, Бо. — Обошёл по кругу застывшую картинку Ангел Дорог. — Говоришь, парень много читает? Тогда для тебя не секрет, что он ещё и играет.
— Так он геймер? — умильно сложил на груди руки Габриэль.
— О, нет! Он — Игрок! — ответил рыжий. — С большой буквы. И чертовски удачливый.
— Уверен, что он чист? — спросил красный. — Обычно за такой удачливостью стоят наши рогато-хвостатые родственнички.
— Аф, обижаешь! — отозвался рыжий, делая картинку крупнее и приближая застывшее лицо парня. — Я не позволил ему прыгнуть с моста. Раздробленные кости таза, инвалидность, полная атрофия ниже пояса — всё это ждало бы его, не раздумывай я о вечном на этом красивом новом мосту. Я как раз не дал им возможность воспользоваться его отчаянием.
— Самоубийца? Почему же мы с Габриэлем не взяли его под свою опеку? — спросил Самаэль.
— О, не обижайся брат, но ногти - последнее, что его волнует, — отомстил Бо за намёк на свою седину. — Твои несчастья закаляют, делают сильнее, а он и так не слабак.
— А самоубийство?
— О самоубийстве сказал ты. Я же всего лишь сказал, что не позволил ему прыгнуть с моста, — возразил Натаниэль.
— Чем же помешает ему счастье? — не сдавался чёрный.
— Я сам отказался, — ответил Габриэль. — В то, что счастье бывает просто так и его не обязательно заслуживать, он верит и без меня.
— Выходит, все, кроме меня его знают? — не унимался чёрный, — Натаха, зачем же ты за ним присматриваешь?
— Сэм, — насупился рыжий за прозвище. — Он мне просто нравится. А это единственная причина, по которой я вообще чем-то занимаюсь. Ради удовольствия. И за твою худосочную ногтеманку возьмусь исключительно по этой причине.
Он ещё раз внимательно посмотрел на трёхмерную картинку. Засунул руку и вытащил из неё застывший в воздухе телефон.
— Я верну, верну! — сказал он Самаэлю, активно тыкая по клавишам. — Посмотрю, что здесь есть и верну. О, неплохая музыка! Аф, тебе понравится!
Он включил звук на полную громкость и сделал несколько танцевальных па в такт.
— Да, качну себе, пожалуй, — сказал Ангел Любви, выхватывая у него телефон.
— Афаэль, — укоризненно покачал головой Сэм. — Пора.
— Хорошо, хорошо, мой старший брат! — Он смиренно выключил музыку и вернул телефон. — Пойду вмешаюсь.
Он расправил большие красные крылья, и свечкой поднялся вверх, закручивая их вокруг себя. Это был его любимый трюк.
И до того, как его красная тень мелькнула внутри остановившейся картинки с разлетающимися в сторону осколками, Сэм видел, как рыжий бесцеремонно подвинул застывшего парня в стоптанных тапках на несколько шагов вперёд, как раз к тому месту, куда через пару секунд он сам оттолкнёт замешкавшуюся девушку.
Глава 2. Сова
Она видела перед собой распахнутую рубашку и белую майку-алкоголичку под ней. Круглый кулон на груди просвечивал сквозь ткань. Обе руки в цветных узорах татуировок. Рваные джинсы и, конечно, стоптанные тапки. Надо бы его поблагодарить, всё же он бросился ей помочь. Она подняла голову и неожиданно наткнулась на насмешливый взгляд.
— Ноготь? Это единственное что тебя беспокоит? — и он красноречиво посмотрел на её ноги.
— О, Боже!
Разбитые в кровь колени под разодранными колготками. И порванная юбка. Когда-то кокетливый миниатюрный разрез, а теперь ткань на правом бедре разошлась до пояса, обнажая кружевное белье. Она стыдливо попыталась прикрыться руками. Странно, что совершенно не больно.
— Да брось! - хмыкнул он. — Так даже лучше.
И даже если бы она знала, что ответить, то не успела бы. Из джипа, разрушившего стену кафе, выбрался водитель и тоже бросился к ней к криками:
— Господи, вы живы?! Как я рад, что вы живы!
Он ощупывал её руками, словно проверяя, действительно ли она цела.
— Ушиблась? Головой ударилась? Руки-ноги целы?
— Ноготь сломала, — пояснил парень.
Водитель посмотрел на него недобро и, оглянувшись, поднял перевёрнутый стул.
— Давай-ка присядь, — он усадил девушку и сам присел на корточки, рассматривая её колени. — Наверно, надо в больницу?
Ему двадцать шесть лет. Она знала это точно. Так же, как и то, как его зовут. Ей хватило одного беглого взгляда, чтобы его узнать. Он сильно изменился, возмужал, вырос в плечах, но всё же это был он — её первая любовь, Андрей Савицкий. В школе он учился на год старше. И раз ей двадцать пять, то ему двадцать шесть.
— Да, ерунда, — отмахнулась она, боясь поднять на него глаза. — Просто царапины.
— Нет, нет, — он поднялся и обратился к парню, словно её здесь и не было. — Надо вызвать скорую. Я слышал после аварии люди в шоке ничего не чувствуют, идут домой, а там умирают.
— Со мной правда все в порядке, — возразила девушка и хотела встать в подтверждение своих слов. Ей хотелось убежать отсюда как можно дальше и как можно быстрее, пока он её не узнал.
— Сидеть! — вдруг сказал он резко, пресекая её попытку подняться. — Лучше я сам отвезу тебя в больницу.
Он достал из кармана визитку и вручил её выбежавшей на шум и с ужасом смотрящей на учинённый погром официантке.
— Передайте хозяину, — он протянул ей карточку. — Скажите, я готов обсудить с ним причинённый ущерб.
Официантка растерянно посмотрела на парня в тапках, но карточку взяла.
— Идти сможешь? — он протянул девушке руку, но она боялась к нему прикоснуться и встала сама. — Где твои вещи?
Она растерянно оглянулась, но её опередила официантка. Она протянула водителю сумочку и бежевый плащ, предварительно стряхнув с него осколки.
— Может лучше скорую, — последняя надежда ускользнуть сделала её голос жалобным. — Машина же тоже пострадала. Надо, наверно, аварийных комиссаров вызвать.
— Каких на хрен комиссаров? — он обогнул её, чтобы открыть дверь машины.
Несмотря на изрядную вогнутость и повреждения, дверь открылась легко. Видимо, поездки уже не избежать.
— Я найду того козла, что меня подрезал. И заставлю его заплатить и за машину, и за кафе, и за твоё лечение. Давай помогу!
Он усадил её на заднее сиденье. А сам осадил сработавшие подушки безопасности и сел за руль.
Вокруг аварии уже собралась толпа зевак, набежавших как муравьи на разлитое варенье. Несколько человек снимали произошедшее на телефон.
— Телефон! — вспомнила она. — Мой телефон! Он лежал на столе.
Но машина уже завелась, и глядя на неё в зеркало заднего вида, он сказал:
— Не переживай, я куплю тебе новый. Твоему, наверняка, каюк.
