– Это был не я! – переигрывая, сказал бес.
– Теперь мы не сможем обмануть ведьмака… – В коридоре послышалась беготня – ищейки беспардонно ввалились в дом и без разрешения проводили обыск. Чертовка лукаво улыбнулась, увидев большое белоснежное полотенце, висевшее на ширме… – Значит, нужно его отвлечь… Раздевайся. Наденешь мое платье.
– Ты что, с ума сошла? Даниэль де Вьер никогда не будет носить корсет!
– Голову на плечах он тоже не будет носить. Так что решай, что тебе дороже: голова или принципы?
– Так бы и сразу сказала, – он подскочил к ней, рассматривая наряд. – Как твои шнурки завязываются?
Мизриэль скользнула за ширму и при помощи магии мгновенно разделась и бросила бесу платье. Она осталась в камисоли и коротких панталонах и укуталась в полотенце, чтобы можно было подумать, что она только-только вышла из ванной. Для достоверности, она выдернула шпильки из прически, и белокурые волосы рассыпались по её спине. Из зеркала на Мизриэль смотрела молодая чертовка, с небольшими рожками, высокой пышной грудью и соблазнительной фигурой. Голубые глаза блестели то ли от гнева, что кто-то посмел обыскивать её дом, то ли от страха за брата.
С сумасшедшей скоростью брат надел наряд. Тонкими шнурками затянули тугой корсет, плотно сдавивший ребра, отчего показалось, что глаза у беса вывалятся наружу.
– Ох, ты ж… – прохрипел он.
– Туфли, – бросила она брату.
Кряхча, Даниэль втискивал ноги в маленькие элегантные туфли на несколько размеров меньше. Сестра водворила на его голову спальный чепец с рюшами, из отверстий которого выглядывали рога.
– Чепец?! Я же буду в нем, как старая дева! – возмутился он.
– Извини. Я могу наколдовать тебе шевелюру, если только ты продашь свою душу. А в твоем случае – это не вариант.
В дверь постучали, и незнакомец угрожающе произнес: «Выходите! В доме обыск!» Чертовка бросила на брата встревоженный взгляд и отодвинула щеколду. Два скелета стояли у двери, облачённые в костюмы сыскных. Если бы на их лицах была кожа, они бы залились краской при виде Мизриэль.
– В чем меня обвиняют? И кто разрешил без моего согласия проводить обыск? – спросила хозяйка дома.
– Пройдите к мистеру Бриеру, миледи, он вам все объяснит, – смущенно произнес один из них.
Бросив брату фразу «Иди к слугам», с гордой осанкой чертовка пошла за сопровождающими.
***
Мистер Бриер сидел на одном из диванов гостиной, облокотившись на трость. Хищный взгляд ведьмака был ощутим почти физически. Он осматривал меня с ног до головы, подмечая каждую деталь. Я не смутилась, а, наоборот, прямо смотрела ему в глаза и обольстительно улыбалась.
– Мизриэль де Вьер, – он поднялся и поцеловал мою руку, – мы друг другу не представлены, я – Себастьян Бриер. Сожалею, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах, но мой лазутчик доложил, что в ваш дом проник преступник.
– Какой кошмар! Это из-за него ваши джентльмены почти голой вывели меня из ванной?
– Это ради вашей безопасности, – ухмыльнулся ведьмак.
Я села на край дивана напротив Себастьяна, облокотилась о спинку, кокетливо забросив ногу на ногу, выставив на обозрение оголенное колено и с любопытством рассматривая посетителя: чувственные губы, прямой нос, шрам над левой бровью. Его темно-карие с густыми ресницами глаза ловили каждое мое движение.
Со второго этажа донесся звук бьющейся посуды и брань дворецкого, прерывая нашу зрительную дуэль.
– Может, стоит убрать посторонних, ведь преступник может и им навредить? – предложила я.
– В ваших словах есть резон.
Он стукнул тростью с держателем в виде черепа, и за его спиной тут же появился один из скелетов.
– Выведите посторонних, – приказал ведьмак. Скелет, кивнув, молчаливо растворился в воздухе.
– Вы тоже хотите покинуть дом, пока мы не отыщем преступника? – обратился он ко мне.
– Что-вы, мистер Бриер! Мне ничего не страшно, когда вы рядом.
Ведьмак расплылся от моей лести.
– Можете называть меня просто Себастьян.
Камеристка, дворецкие, две служанки, повар и непутевый брат в платье. Даниэль шел в самой центре этой толпы с взглядом совы, натянутой на глобус. Чепчик съехал набекрень, а к груди он прижимал женскую сумочку, видимо, прихваченную у кого-то из слуг.
– Всех проверили? – спросил ведьмак у замыкавшего шествие.
– Почти. Дама в чепце не дала себя обыскать, – отрапортовал сыскной. – И ударила двоих сумочкой.
– Вообще-то я миледи, – произнес Даниель, неудачно подражая женскому голосу, – и не позволю никакому костяному ко мне приставать. Да-да! Я заявляю, что эти бескровные распускали руки!
Даниэль поднял указательный палец в доказательство своей правоты, отчего мне захотелось провалиться под землю. Только идиот не смог бы догадаться, что с этой дамочкой что-то не так.
– Это моя кузина, Дан… – я запнулась, но быстро исправилась, – Элла. Она пережила страшную утрату и приехала ко мне погостить. У нее умер муж, поэтому она немного не в себе.
– Очень жаль, – сказал мистер Бриер, затем обратился к «кузине» – Соболезную вашей утрате.
«Ох!» воскликнула псевдородственница, манерно прикрыла ладонью часть лица, изображая боль утраты, чтобы скрыть свою преступную мордашку.
– Он был такой бес, такой бес, – запричитала «кузина», – рога с аршин, борода колосистая, а хвост… Ой, горе мне горе.
Видимо, наигранная печать тронула стоящего рядом скелета. Он сделал несколько шагов к Элле, и легонько коснулся её локтя.
– Извините, миледи. Мы не хотели вас напугать, – виновато произнес сыскной.
На это Элла со всего маху зарядила скелету сумочкой по плечу, и пока он испугано от нее отшатнулся, успела треснуть по спине.
– Вот! Видите! Видите, руки распускал. Нет житья порядочной миледи. Негодяй!
Бриер нахмурился, вглядываясь в лицо брата, и пошептал:
– Видно, что сильно переживает.
Я со скорбным видом закивала в знак согласия, мысленно умоляя всех богов, чтобы у ведьмака оказалось плохое зрение или очень плохо с мозгами.
– Мистер Бриер, слуги опрошены, никого не видели. Можно их выпускать? – отрапортовал сыскной.
– Пусть идут.
– А кузина? Ей вреден любой стресс, – уточнила я.
– Все могут быть свободны, – менторским тоном сказал Себастьян.
Когда за Даниелем захлопнулась дверь, у меня с души упал камень. Ищейки еще с четверть часа проверяли каждую половицу, каждый шкаф и сундук, но так никого и не нашли.
– А что будет, если вы не поймаете этого преступника? – из вредности спросила я.
