Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Подобные примеры раздач могли быть характерны для «годовщиков», выполнявших различные службы на территории Новгородской земли. Их служба могла затягиваться на долгое время. В одном из поземельных споров свидетель князь И. Карголомский не смог явиться на отложенное судебное разбирательство, поскольку находился «на великого князя службе в Новегороде». Более четырех месяцев в 1484 г. возле Новгорода и Пустой Ржевы стояла «московская» застава[231].
Совокупность известных биографических данных показывает, что для раздач второй половины 1480-х – начала 1490-х гг. были свойственны крупные размеры поместий. Процесс замещения новгородцев имел форсированный характер. Великокняжеской власти необходимо было быстро распределить полученные в ходе больших «выводов» земли, закрепив их за новыми владельцами. Известны были примеры перехода «боярщин» некоторых новгородцев в качестве приданого в руки московских служилых людей[232]. До поры до времени эти примеры, уменьшавшие фонд земель для будущих раздач, оставлялись без внимания.
Перерастание в последние годы XV в. русско-литовского конфликта в масштабное военное противостояние и неудачи в войне со Швецией вызвали необходимость в регулярной новгородской службе. Несмотря на полтора десятилетия с начала поместных раздач, в 1496 г. во время прихода шведских отрядов к Ивангороду здесь «служивых людей не было». Нехватка людей ощущалась и в последующее десятилетие. В 1503 г. в разгар русско-ливонской войны пришлось прибегнуть к помощи отдаленных устюжского и двинского ополчений «стеретчи Ивана-города от немец»[233].
Новгородская земля представляла собой удобный плацдарм для наступления на земли Великого княжества Литовского. Отсюда уже в первые годы XVI в. выдвигались полки «воевать литовские земли». Позднее после похода новгородского наместника князя Д.В. Щени был взят соседний Торопец. Перерастание «странной войны» в крупномасштабные военные столкновения вело к необходимости увеличить здесь число служилых людей. Динамика поместных раздач показывает, что во второй половине 1490-х гг. резко возросло количество местных помещиков. В Водской пятине, например, только в 1499–1501 гг. появилось не менее 160 новых помещиков (без учета детей), или порядка 40 % от общего числа помещиков этой пятины. Аналогичные процессы, вероятно, шли и в других новгородских пятинах.
Отдельно следует остановиться на вопросе об испомещении послужильцев московских и новгородских бояр. Широко представленная в исторической литературе так называемая Поганая книга представляет собой выписки из писцовой книги Водской пятины рубежа XV–XVI столетий письма Д.В. Китаева, а также основанный на них перечень фамилий новгородских помещиков «кто чей бывал послуживец». Два этих документа были сопровождены преамбулой о роспуске дворов московских и новгородских бояр: «Лета 6991 апреля в 8 день как Бог поручил великому князю Ивану Даниловичю Московскому под ево богохранимую державу Великий Новгород и по ево государеву изволенью разпущены из княженецких и из боярских дворов служилые люди»[234]. Этот источник сформировал пренебрежительное отношение к новгородским дворянам, вынужденным впоследствии защищать свое благородное происхождение. Вышеславцевы подчеркивали, что «переведены служити в Великий Новгород и во Псков и в Бежецкой Верх и в Мещеру многие честные роды и наш род». Значительное влияние оказал этот источник на историографию вопроса о социальном составе новгородских помещиков[235].
Несмотря на отмеченные противоречия в тексте Поганой книги, большинство историков не подвергало сомнению достоверность конфликта государя всея Руси с его ближайшим окружением, получившего отражение в этом источнике. С.Б. Веселовский считал, что роспуск дворов стал следствием столкновения «крупной боярской партии» с великим князем в связи с придворной борьбой, развернувшейся в 1480 г. во время Стояния на Угре.
Приведенная в Поганой книге дата – 1483 г. – является условной. Один из «людей» фигурантов этого источника И.И. Салтыка Травина, И. Черныш Уваров Санин, позднее ставший помещиком, упоминался в его духовной грамоте, составленной в 1483 г., после пресловутого указа о роспуске боярских дворов. Очевидно различное время предоставления поместий «людям» представителей московской аристократии в Новгородской земле. Послужильцы князей И.Ю. Патрикеева и С.И. Ряполовского получили свои земли на рубеже XV–XVI столетий, спустя почти два десятилетия после предполагаемого роспуска дворов своих господ. Их появление здесь было связано с действительной, а не мнимой опалой, постигшей этих вельмож в 1499 г.[236]
По мнению К.В. Базилевича, появление некоторых послужильцев в Новгородской земле могло быть связано с первой писцовой переписью, проводившейся в начале 1480-х гг. после присоединения Великого Новгорода. Указ Ивана III, точнее несколько указов (что объясняло расхождения в датах списков Поганой книги), о роспуске дворов был направлен против новгородских бояр, а также против «ряда московских титулованных и нетитулованных бояр и вольных слуг, попавших под опалу великого князя». Характерна неопределенность этого круга лиц. При рассмотрении персоналий К.В. Базилевичу несколько раз приходилось делать весьма спорные предположения о причинах возможных опал. Известен факт «поимания» братьев И. и В.Б. Тучков Морозовых, который, правда, произошел в 1485, а не в 1483 г. Для других лиц свидетельством опалы выступало «прекращение сведений об их деятельности». В случае с А.К. Шереметом Беззубцевым указанием на его опалу являлось (sic!) испомещение большого числа его послужильцев[237].
Несколько раз обращался к теме послужильцев Г.В. Абрамович. В рамках коллективной монографии «Аграрная история Северо-Запада России», где им была написана глава о писцовых книгах, он, вслед за Д.Я. Самоквасовым, обосновывал тезис о двойном описании Водской пятины писцом Д.В. Китаевым. Начало первого описания должно было быть отнесено к 1478–1482 гг. В качестве доказательства приводился пример безымянного Хомутова, названного в качестве прежнего владельца поместья, пожалованного в 1482 г. братьям Трусовым Воробьиным. Хомутовы же были «людьми» В.Б. Тучко Морозова. Предложенная версия о двойном описании Водской пятины, осуществленном Д.В. Китаевым, не находит подтверждения. Сам Г.В. Абрамович отказался от этой версии в своей докторской диссертации, отметив, что большая часть земель, которые были переданы послужильцам, была конфискована во второй половине 1480-х гг. Указанного Хомутова он рассматривал уже как полноценного сына боярского, однофамильца «людей» В.Б. Тучко Морозова[238].
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
