Книга Некрасавица и чудовище - Анна Бруша

После театра мы с Клеа и другими дамами быстро перекусили, началась подготовка к балу. К счастью, действие успокаивающих капель прошло, и Клеа вновь говорила нормальным голосом, а взгляд ее перестал быть стеклянным. Она была очень воодушевлена, да и подарок…

— Нет, Магда, ты не подумай, что я хочу за него замуж. Подарками меня не купишь. Тем более одним кинжалом. Просто хорошо, что он перестал присылать украшения. Но признай: представление оказалось великолепным. Мне кажется, война скоро закончится. Свет раздавит тьму.

— Да… конечно, — отвечала я невпопад. — Несомненно.

— Эй, где ты витаешь? Ты видела, что свет может принимать форму многоголовой гидры?

Такое едва ли забудешь.

— Это неподобающее зрелище, — отрезала Клара Серена. — Я натерпелась страху. Как советнику пришло в голову притащить во дворец двоих темных магов? А если бы они вырвались? Правитель в ложе, лучшие придворные в зале! Безрассудно! Такое ребячество! Хотя в его возрасте пора уже принимать более взвешенные решения.

Она покачала головой, между бровями залегла хмурая складка.

Клеа быстро высунула кончик языка и сморщила нос, когда дама отвернулась.

— И не гримасничайте, ваше светлейшество, такой и останетесь. Леди, которым скоро замуж, так себя не ведут.

Принцесса расслабилась и повеселела.

— Видишь, Магда, она постоянно брюзжит. — Клеа достала свой кинжал и потрогала лезвие. — Надо попросить Роала показать, как им сражаться. Закажу для этой прелести ножны. Простые и элегантные. Никаких драгоценных камней.

— Да, нож очень устрашающий. Камни на ножнах — определенно лишнее.

Две дамы взглянули на меня с легким отвращением. Мои слова были восприняты как лесть.

Клеа оторвалась от созерцания кинжала.

— Клара Серена, я хочу, чтобы моя дорогая подруга Магда была на балу в моих цветах.

— Но она же еще не принесла клятву верности? И маги не провели положенный ритуал…

— Не желаю слышать, — перебила Клеа. — В таком платье она не может пойти. Это было бы неловко.

Клара Серена коротко поклонилась и недовольно поджала губы.

— Клеа, думаю, мне стоит вернуться в комнату. Если Силан узнает, ты не представляешь, чем это может обернуться.

— Магда, — Клеа взяла меня за руку, — ты же будешь в маске, в моих цветах, как одна из моих дам. Никто не узнает. Побудь хоть немножечко, а потом Эдмунд вернет тебя в эту… темницу. А я поговорю о тебе с отцом.

— Может, не стоит?

— Не бойся.

— Э-эм… А если все-таки узнают? — слабо сопротивлялась я.

— Ну скажем правду, что я тебе приказала. Я пообещаю отцу, что буду мила с советником целую неделю, и он отошлет твоего мага куда-нибудь далеко. Пусть сражается во имя света. Платье сюда и маску!

Вида сомнение на моем лице, Клеа весомо добавила:

— Это моя воля! Я дочь правителя, так что приказываю, — она тепло улыбнулась, — без всяких сомнений надень платье и веселись на балу.

Все-таки поразительный характер! Клеа, похоже, не может долго пребывать в печали.

Но меня определенно смущало, что во дворце мне приходится носить одежду «с чужого плеча». Как какой-то нищенке. В пансионе нам, конечно, много говорили о скромности и о том, что платья — это не главное. Но я твердо решила, что у меня обязательно появится «своя» портниха и я буду… красивой.

— Магда, ну что же ты застыла? В какой маске хочешь пойти?

— Может, мышка? — с невинной улыбкой осведомилась одна из камеристок.

Лиана протянула мне маску:

— Вам, Магда, очень пойдет.

Я это запомню. Но «мышка» была шикарно расшита серебряными нитями, от чего «мех» казался настоящим. А усы были весьма потешны.

— Лиана, — сладким голосом сказала Клеа, — отдай Магде свою маску. «Вещая птичка», кажется.

— Но… — камеристка очень старалась подобрать слова, чтобы возразить, — но… как же так?

— Очень просто. Ты побудешь мышкой, а Магда — вещей птичкой, — сообщила Клеа.

Интересно, почему я так легко наживаю себе врагов? С грустью смотрела, как хорошенькое личико камеристки покрывается пятнами. Лотта номер два. Именно так закладывается стойкая, непримиримая ненависть.

Клеа хлопнула в ладоши.

— Живей!

Я приложила маску к лицу. Ужас! Она пристала к коже — не оторвать.

— Снять можно только в полночь, — очень своевременно сообщила Клара Серена, надевая маску совы. — Это чтобы никто не жульничал.

Золотые перья выглядели как настоящие. Они топорщились по сторонам, от чего «сова» выглядела довольно грозно. Вторая камеристка примерила образ кошки. Она крутилась перед зеркалом и поправляла локоны, чтобы кошачьи бархатные ушки хорошо смотрелись. Потом достала пару перчаток с нашитыми серебряными коготками.

— Очаровательно! — похвалила Клеа. — Но как интересно получилось: кошка охотится на мышку, сова — на вещую птичку. Что бы это значило?

— Это значит, ваше светлейшество, — Клара Серена выступила вперед, — что пора идти в бальный зал. Иногда маска — это просто маска. И не более того.

* * *

Большой зал на время бала был превращен в волшебный лес. Деревья с посеребренными стволами и ветвями увили белыми ароматными цветами и атласными лентами. Освещение стало таинственным и мягким — повсюду летали сотни мерцающих бабочек. Я ахнула. Такие водятся только в самых глубоких пещерах, куда не проникает ни единый солнечный луч.

Одна бабочка опустилась мне на плечо. Как же их наловили в таком количестве? Такие хрупкие создания. А бабочка не спешила улетать. Крылышки затрепетали — на платье упало несколько сияющих пылинок.

Все дамы были в масках, поэтому я чувствовала себя уверенно.

К Клеа подошел советник.

— Клеа, вы очаровательны. Позвольте пригласить вас на первый танец? Хотя я рассчитываю на все.

— Все танцы? Это было бы неприлично.

Мужчина улыбнулся и галантно поцеловал ее руку. Когда советник отошел, Клеа незаметно вытерла ладонь о платье.

— Никак не могу к этому привыкнуть. Темный этикет.

— Во всяком случае, — шепнула я, — он вежлив и учтив. А вдруг он правда тебя любит?

— Еще бы он не был вежлив! Он же советник, а я дочь правителя. Так положено. Кстати, покажи мне своего мага. Хочу его увидеть, — сказала Клеа и принялась озираться.