Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
В будние дни я жил в общежитии, а на выходных отправлялся в гости к друзьям, так что дома почти не появлялся, но когда все же возвращался, то останавливался в Хьютоне. Отец почти всегда проводил выходные с друзьями и совершенно не возражал против моего возвращения в дом Мадибы и Грасы. Матушка Ксоли, как всегда, была рада меня видеть. Старик купил мне машину – самый дешевый маленький хетчбек на рынке, но и его отобрал, увидев мои оценки за семестр.
– Больше никаких привилегий, – заявил он. – Ндаба, я этого не потерплю!
Из шести предметов я сдал лишь один. Из-за низкого общего балла я не мог продолжать учебу. Оказывается, нужно было набрать минимальное количество зачетных единиц, а я даже об этом не знал – настолько мне было все равно. Оттянуться и отдохнуть для меня было гораздо важнее. Когда мне позвонила секретарь деда Зельда, я беззаботно развлекался со своим другом Селемой. Мадиба велел ей организовать встречу с деканом. Я должен был явиться, обратиться к нему как подобает и поклясться, что возьмусь за ум. Встреча прошла так, как и было задумано. Я скрепя сердце вернулся, чтобы продолжить учебу во втором семестре, а он издалека контролировал меня:
«Где твой отчет? Ты написал тест по математическому анализу? Когда ты покажешь мне свои оценки? Это недопустимо, Ндаба! Ты способен на большее!» И так далее, и тому подобное. Я, в свою очередь, пытался его перехитрить, показывая только сносные оценки. Когда же он меня раскусил, я спросил:
– Да почему я всегда должен делать то, что велено? Где бы мы все сейчас были, если бы ты всегда делал то, что тебе говорят?
Когда я так говорил, Старик обычно молча сидел и слушал, не указывая мне на разницу между своим противостоянием и моим бунтом. Может быть, он знал, что со временем я пойму: ПРОТИВОСТОЯНИЕ В ДОЛЖНОЙ МАНЕРЕ, В СВОЕ ВРЕМЯ И ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО ДЕЛАЕТ НАС СИЛЬНЕЕ, В ТО ВРЕМЯ КАК МЕЛОЧНОЕ, ЭГОИСТИЧНОЕ ЖЕЛАНИЕ ПРОТЕСТОВАТЬ, ДВИЖИМОЕ ЛИШЬ ГНЕВОМ, ТОЛЬКО ОСЛАБЛЯЕТ. Тогда я еще не понимал, что, если в результате мнимой борьбы за свободу ты и те, кто тебя любит, оказываются в плену беспокойства и хаоса, скорее всего, ты что-то делаешь не так.
Перед самым моим восемнадцатилетием отец пришел к Мадибе, чтобы обсудить «восхождение в горы». Я в их разговоре не участвовал. Я просто сидел и смотрел телевизор, когда вошел Мадиба и объявил:
– Мы с твоим отцом решили, что пора тебе пройти «восхождение в горы». На следующей неделе.
И все. Вот так они распоряжаются твоей судьбой. Им не нужно, чтобы ты долго думал об обрезании – сама эта мысль вызывает отторжение и ужас. Разумеется, я вовсе не горел желанием это сделать. Мой день рождения в декабре. Большинство моих друзей были из племен зулу и сото, которые уже отказались от этого обряда. И вот они собирались на каникулы, а я готовился к тому, что мне обрежут пенис. Как и всякий молодой человек в подобной ситуации, я испытывал двойственные чувства, но знал, что это не обсуждается. Если мужчины моей семьи решили, что пришло мое время, значит, так тому и быть.
Отец вошел в кабинет Мадибы и долго оттуда не выходил. Достаточно долго, чтобы я успел это заметить. Я знал, что это означало для деда и какое огромное значение это имело для всей семьи. Вообще-то не так уж это и плохо. Зато можно будет приводить девушек на обед. Приходить и уходить, когда вздумается. Старик, отец и Мандла будут относиться ко мне как к равному. Так что можно и потерпеть. Зато меня будут уважать. Я решил, что уважение – это главное.
Отец вышел из кабинета Мадибы, и вид у него был несчастный.
– Дед решил, что ты никуда не пойдешь, – сказал он.
– Что?
– Он сказал, нет. «Парень не готов», – говорит. Как-то так.
Вот так. Старик не собирался менять своего решения. Отец с Мандлой не могли просто взять и отвезти меня – дед все равно узнал бы, и было бы только хуже.
Поэтому я сказал:
– Ну ладно. Раз Старик так решил, мы должны уважать его решение.
Не стану лукавить: моей первой реакцией было «Ура-а-а-а-а! Спасибо тебе, Господи!» Я испытал огромное облегчение. Но на каникулах, самых лучших каникулах в моей жизни (мне исполнилось восемнадцать, и никто больше не грозил отрезать мне член острым инструментом), я вдруг ощутил странный прилив разочарования. Я знал, что мои кузены-ровесники и все люди Куну будут ждать меня и гадать, почему я не приехал, и не знал, как это объяснить. Я подумал о посвящаемых, которые соберутся в сумерках на волнистых равнинах. Мне даже казалось, что я слышу их музыку.
8
INTYATYAMBO ENGAYI KUFA AYIBONAKALI
«Цветок, что не увядает, невидим»
В школьные годы я не очень-то любил читать. Кроме учебников я читал разве что комиксы. Первой книгой, которую я по-настоящему проглотил, был «Алхимик» Пауло Коэльо. Ее дала мне тетя Маки, когда я учился в старших классах – в тот самый период, когда моя жизнь летела под откос и мои близкие были всерьез обеспокоены моим состоянием.
– Это книга о пастухе, который ищет сокровище, увиденное во сне, – сказала она.
Но, разумеется, если вы читали ее, то знаете – эта книга гораздо глубже. Миссия пастуха заинтриговала меня, но по-настоящему меня поразил и зацепил скрытый смысл истории. В то время я редко дочитывал книги до конца, но эту дочитал: мне нравилась манера повествования и рассуждения автора об отношениях между людьми, о толковании снов и стремлений, от которых порой бывает так легко отказаться. Путь этого пастуха словно отражал мою собственную судьбу – уже тогда я видел эту связь.
В самом начале «Алхимика» молодой Сантьяго засыпает в заброшенной церкви, и ему снится сон о сокровище, спрятанном где-то рядом с египетскими пирамидами. Он решает отыскать его. Старый друг рассказывает ему о Персональной легенде, то есть о том, в чем заключается личное благословение, путь и страсть человека. По его словам, все дети знают свою Персональную легенду, но по мере взросления мы постоянно слышим от взрослых, что задуманное нами – глупо, непрактично или недостижимо. Постепенно сомнения в нас накапливаются, образуя «слои предрассудков, страха и вины», до тех пор пока Легенда не забивается в самый дальний и темный угол нашей души. Туда, где ее никто не видит и не слышит. И все же – она есть и ее можно почувствовать.
После своего провального «года паузы» я вновь вернулся к деду и принялся перебирать в голове возможные варианты развития событий. Он советовал мне вернуться в школу, к точке отсчета, к тому моменту, когда я сделал неверный шаг. Мне эта затея не очень нравилась, и я признался тете Маки:
– Я чувствую себя идиотом, который собирается пересдавать выпускной экзамен.
– Но в этот раз все будет по-другому. Если, конечно, ты умный мальчик.
– Пожалуй, я мог бы пересдать экзамен, – сказал я. – Я знаю, что могу сдать лучше. А потом поеду в Кейптаун, как хотел с самого начала.
Мы вместе решили, что лучше всего будет, если я поступлю в колледж Деймлин и заново пройду программу выпускного класса. Эта мысль пришлась мне по душе, потому что Деймлин не был типичной южноафриканской школой «строгого режима», где надо было носить форму и соблюдать кучу школьных правил в зависимости от идеологии школы. В Деймлине можно было выбрать школьную программу или программу колледжа, или вовсе совместить их. Можно было носить все, что душе угодно, и даже курить в школьном дворе на переменах. Туда отправляли многих «проблемных» ребят. Пожалуй, «проблемный» звучит не так обидно, как «плохой парень» или «неудачник». На мой взгляд, не каждый, кому не везет, обязательно плохой, более того, многие так называемые плохиши проходят школу без сучка и задоринки, ни разу не попавшись.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
