Книга На Темной Стороне - Юрий Никитин

На телефонные звонки Дмитрий не отвечал, и Филипп, полныйнедобрых предчувствий, позвонил Славе. Вдвоем прошлись сперва по Тверской, акогда свернули в Козицкий, сразу заметили каких-то личностей, что чересчурчасто шастали по двору. Да и чужие машины во дворе, а здесь уже всех знают какоблупленных. В машинах кто просто сидел и слушал радио, кто читал газету. Ихотя машины далеко, к тому же поставлены так, чтобы никому не мешать, но потому, как не давали себя «запирать» было ясно, что готовы в каждую минутусорваться с места.

Слава бесцельно прохаживался по двору, заглянул в мусорныйящик и даже поковырялся: в Москве полно бездомных интеллигентного вида и нетолько бездомных, что не гнушаются заглядывать в мусорные баки, а Филипп бодровбежал в подъезд, поднялся на этаж Дмитрия.

Все цело, дверь не отжимали, ни царапины, коврик на месте.Если бы отжимали домкратом, не говоря о выламывании, следы бы остались, а так,похоже, дверь последний раз открывали и закрывали ключом. Или же очень хорошовыбранной отмычкой.

Славка смотрел по сторонам, пока Филипп выходил из подъезда,и только когда они оказались рядом, спросил жадным шепотом:

– Ну что?

– Исчез, – ответил Филипп жестко. – Простоисчез.

– Будем заявлять в милицию?

– Смеешься? Им бы только бабок беспомощных штрафовать...

Слава повесил голову, их участковый был известен тем, чтосшибал взятки всюду, где только мог, и с кого только мог, а при его должности иумишке двухнедельной лягушки мог обирать только беспомощных старух, торгующихредиской у станции метро.

Улица медленно двигалась навстречу, покачиваясь из стороны встороны, совсем рядом, за бордюром шуршали шинами роскошные иномарки, толстые исытые люди мчались прожигать жизнь, красивые женщины уютно балдели на заднихсидениях, их ждали накрытые столы в ресторанах и расстеленные постели в заднихкомнатах... ну, или кого на роялях, если уж так надо с вывертами, а здесьхолодно и зябко, в животах пусто, а в сердцах ненависть, что требует прямосейчас выхватить пистолет и стрелять вот в этих, богатых, сытых, преуспевающих...

На перекрестке потоптались, чувствуя себя внезапноосиротевшими. Отсюда раньше сворачивали к Дмитрию, подолгу сидели в его уютномкомнатке и разговаривали о России. А куда теперь?

Слава поднял зябко поводил плечами, несмотря на прокаленныйвоздух, а Филипп сказал тяжело:

– Пойдем ко мне.

– Пойдем, – согласился Слава мертвымголосом. – Купить по дороге что-нибудь?

Под всеобъемлющем «что-нибудь» в России всегдаподразумевается только одно, конкретное, но Филипп покачал головой:

– Сейчас нам бы по чашке кофе.

– Горячего, – согласился Слава. – И покрепче.

Город казался чужим и враждебным. Хотя до Филиппа рукойподать, чуть ли не в соседнем доме, но они походили кругами, вдруг за нимихвост, чуть согрелись, но по-прежнему избегали смотреть на белые лица другдруга.

Уже от метро «Тверская» прошлось буквально проталкиваться вузком проходе между стеной и вылезшими на тротуар роскошными иномарками. И хотяот метро до Козицкого переулка только один квартал, оба разогрелись от злости иунижения, а в тесном Козицком между зданием Елисеевского и ювелирного все те жеиномарки, что прижались одна к другой как хрупкие яйца в простой авоське,протискиваться можно только по одному, да еще по проезжей части, где то и делопроползают эти тупорылые подводные лодки с темными стеклами и бронированнымидверьми.