Книга Удар молнии. Дневник Карсона Филлипса - Крис Колфер

Еще нет полуночи, а я вернулся с, пожалуй, одного из самых неловких и странных ужинов в истории человечества. Отвечаю, «Тайная Вечеря» – цветочки рядом с этим.

Началось все с того, что я почти час репетировал в ванной перед зеркалом, что скажу маме. Лучшее, что я придумал, начиналось с: «Мам, помнишь ту серию „Доктора Фила“, что ты записала?». Поэтому я решил, что лучше всего просто втихую выскользнуть из дома.

Я прошел мимо гостиной к двери так быстро и тихо, как только мог. И, разумеется, из всех дней именно в этот мама обязательно должна была оказаться в сознании. Хуже того, она смотрела очередной фильм канала «Lifetime» про женщину, которую избивает муж, так что я сразу понял, что настроение у нее уже не очень.

– Ты куда? – спросила она с дивана.

– Я… – Я не сразу смог выдавить это. – …Иду на ужин с папой.

И все равно мы оба изумились до крайности.

– Зачем?

– Ну… – пробормотал я. Этого момента я боялся больше всего. – Судя по всему, он женится.

Мама не сразу поняла мои слова.

– Правда? – спросила она наконец. – А я и не знала. Вот молодец. – Мама тут же повернулась обратно к телевизору, но я чувствовал, что она его уже не смотрит. В ее глазах заблестели слезы, и видно было, что она сдерживает нечто, подступающее изнутри.

Мое сердце, казалось, просто выпало из груди, – так тяжело было говорить ей об этом. Я и представить себе не мог, каково ей. У нас с мамой свои проблемы, но ни одному ребенку не пожелаешь увидеть родителя таким.

– Он хочет познакомить меня со своей невестой, вот я к ним и иду, – сказал я.

– Повеселись, – ответила мама. – Возвращайся не поздно… ну и вся прочая родительская хрень.

– Ладно, – сказал я. – Пока, мам. Люблю тебя.

Я не хотел ее оставлять, но был почти рад, что весь вечер меня не будет. Видеть, как мама справляется с этой бедой, мне не хотелось. Я знал, что это будет не слишком приятно.

Я сел в машину, выполнил все трюки, чтобы ее завести, и поехал, уже заранее проклиная сегодняшний вечер.

Папа написал мне адрес Эйприл, где они, похоже, жили вместе последние семь месяцев. Черкнул строчку, ничего не скажешь.

Дом Эйприл находился в очень красивой части города. Он был покрашен в желтый цвет с белой отделкой, а двор – огорожен заборчиком. Даже дверной коврик с приветствием у них был. От этого я просто выпал в осадок и понятия не имел, чего ожидать.

Не знаю, с чего этой женщине вздумалось переезжать в Кловер. Видимо, папа убедил Эйприл, что ребенка лучше всего растить в пригороде. Неужели в каждой женщине есть ген, из-за которого все они втайне мечтают быть Джун Кливер[5]

? В Эйприл, во всяком случае, точно был.

Я позвонил в дверной звонок, который находился на животе игрушечного котенка. Это было до странного мило. Благодаря такому звонку казалось, что в этом уютном домишке меня накормят свежим печеньем или безжалостно убьют. Понимаете, о чем я?

– Я подойду, подойду, – услышал я отца. Он открыл дверь. – Привет, Карсон, заходи.

Странно было видеть отца спустя столько времени. Он изрядно поседел, и теперь я стал с него ростом. Мы неуклюже пожали друг другу руки – каждый боялся схватить ладонь другого слишком крепко.

– Рад тебя видеть, приятель, спасибо, что пришел, – сказал он и провел меня на кухню. В доме было так чисто и аккуратно, что мамин дом рядом с ним выглядел как жилище в реалити-шоу «Барахольщики».

– А это Эйприл. – Папа указал на женщину, которая стояла на кухне. До меня не сразу дошло – я просто не мог поверить своим глазам. Она была красивой, с ярко-рыжими волосами и светлой кожей. Глаза у нее были большие и тоже яркие, но в хорошем смысле, а не как у наркомана.

– Привет, Карсон! – сказала она радостно. – Очень приятно познакомиться.

– И мне. – Я пожал ей руку. – А вас часом не в студии «Дисней» нарисовали?

– Э? – удивилась она.

– Он шутит так. Вечно язвит, – сказал отец.

– А, понимаю, – сказала Эйприл. – Очень мило, спасибо. – Она положила руки на свой беременный живот, и с той минуты я весь вечер с трудом мог отвести от него глаз. Было очень странно думать о том, что там, внутри, растет ребенок, с которым у меня общая ДНК.

– Ну, давайте ужинать? – предложил папа.

Ужин прошел в тишине, не считая коротких дежурных диалогов. Я никак не мог оторваться от еды: она была великолепна. И все ждал, когда Эйприл начнет разговаривать сама с собой, или воображаемое животное пробежит по дому, или еще что-нибудь сумасшедшее случится, – ну должно же хоть что-то с ней быть не так. Иначе с чего ей выходить за моего отца?

– Твой папа сказал, ты довольно популярен в школе? – спросила меня Эйприл.

Я фыркнул.

– Нет. Я деятельный, но не популярный.

– Состоит в газетном клубе, – сказал папа.

– Вообще-то, я президент клуба писателей, редактор школьной газеты и только недавно создал литературный журнал, – поправил его я.

– Вот это да! – тепло сказала Эйприл. Не проникнуться к ней симпатией было невозможно, и как же меня это раздражало. – У тебя, наверное, очень хорошие отметки!

– Неплохие, – подтвердил отец.

– Средний балл четыре и два, – сказал я, рассердившись на него. Неоткуда ему вообще знать, какие там у меня отметки. – Было бы четыре и пять, но я вечно спорю с учителями насчет школьных порядков, так что…

– А спортом каким-нибудь занимаешься? – спросила Эйприл. Мне даже не захотелось блевануть после этого вопроса, вот какая она была милая.

Папа расхохотался.

– Видит бог, я пытался, – сказал он. – Мы часто ходили в парк, кидали мяч, но ему было неинтересно.

– Ходили, правда? – спросил я с набитым ртом.

– Я быстро понял, что звезда спорта мне не светит, а я ведь так надеялся, – заявил отец. – Он бросал как девчонка.

И тут я понял: отец пытается притвориться другим человеком, сделать вид, что он вовсе не тот эгоистичный мудак, каким был всю мою жизнь. Эйприл, может, и нравилось слушать эту чушь, но с меня хватит.