Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!
— Приятно? — скептически фыркнул Митка. — Сидеть вместе, как братья, и петь, когда у тебя нет голоса, приятно? Да уж, приятно, ничего не скажешь… — И засмеялся так, как может смеяться только человек, который выжил благодаря мертвым.
В Освенциме он копался в имуществе умерших людей, и если находил какую-нибудь ценную вещь — например, кольцо с бриллиантом, — то относил ее эсэсовцам, и те за это оставляли его в живых. Так он покупал себе неделю за неделей и в результате уцелел…
Они долго ехали по горам, но в конце концов поезда спустились в долину и по извилистой железной дороге направились в Бакар.
По первоначальному плану плавание по морю должно было занять шесть или семь дней, и корабли были загружены соответственно, но в процессе подготовки стало ясно, что путешествие продлится гораздо дольше — не меньше двадцати трех дней, — и пришлось дозагружаться. Одной только «Анне» требовалось 90 тонн продовольствия (из расчета четыре тонны в день).
Ежедневный паек на одного человека состоял из 350 граммов хлеба, 100 граммов варенья, 150 граммов рыбных или мясных консервов, 80 граммов сыра и одной луковицы.
К сожалению, лук, который удалось достать, был сухим, а хлеб, купленный в Бакаре, хоть и выпечен по немецкому рецепту, разработанному специально для солдат вермахта и оставался свежим в течение пяти дней, в конечном счете от сырости заплесневел, и его в шутку прозвали «пенициллином». Однако приходилось довольствоваться тем, что есть. Детского же питания Йоси и вовсе достать не смог, равно как и достаточного количества фруктов. Как он ни старался, все, что ему удалось раздобыть, это немного мандаринов и яблок (которые он случайно отыскал на каком-то складе), и их решили распределить в первую очередь между больными, а если после раздачи что-нибудь останется, то отдать оставшееся старикам и детям.
Как-то раз Йоси сказал, что объяснить страстное желание евреев добраться до Палестины столь же трудно, как объяснить солнце, воздух и свежую булочку.
Сотни тысяч людей, которые в минуты мучительных раздумий задавались вопросом, почему все это произошло, почему это произошло именно с ними, где в это время был Бог и почему Он не спас народ Израиля, знали, что ответа ни на один из этих вопросов не существует.
Одна женщина рассказывала:
— Когда я впервые увидела солдат из палестинской Еврейской бригады, то поначалу обрадовалась. Я ужасно разволновалась при виде Звезды Давида на их форме и стала трогать их нашивки с надписями на иврите. У меня было такое ощущение, будто мы уже на родине. Но потом я вдруг разозлилась, и мне захотелось их убить. «Где вы были до сих пор? — закричала я. — Где вы были, когда мы в вас так нуждались?»
Второго ноября, в день провозглашения Декларации Бальфура, первые два поезда в заранее установленном порядке и с надлежащим интервалом прибыли в Бакар и остановились неподалеку от порта, однако третий поезд задержался в пути и в конце концов пришел без вагона с продовольствием. Поэтому продуктовые пайки, и без того скудные, пришлось урезать еще больше.
Перед посадкой на корабли был организован торжественный сбор — наподобие тех, которые в Палестине любили устраивать молодежные движения, — и по этому случаю Йоси, Биньямин и их товарищи нарядились в одежду цвета хаки, посчитав, что, с одной стороны, она будет выглядеть как военная, а с другой — как парадная. Был поднят бело-голубой сионистский флаг, прогудел гудок парохода, и все хором спели «Атикву». Но когда флаг опустился, гудок прозвучал еще раз и людей подвели к трапам кораблей (которые, кстати, сильно напоминали загоны для скота), они вдруг все, как по команде, невзирая на холод, засучили рукава (на некоторых одежды было четыре-пять слоев, так что они в ней страшно потели), и в сероватом предвечернем свете Йоси увидел у них на руках синие номера.
