– Вы можете сказать мне, какую ошибку допустил Джулиен? – спросил я.
– Кажется, была фотография маленькой Стеллы в платьице-матроске, – обронил Майкл и снова погрузился в свои мысли. Он не замечал в моей внешности ничего странного. Он просто напряженно о чем-то думал и одновременно пристально смотрел мне в глаза. – Да, фотография была, я уверен.
– Вы сказали, что Стеллу застрелил ее брат? – уточнил я.
– О, к тому времени она была уже взрослой женщиной, – витая где-то, ответил Майкл. – Она родила Анту. Анте было шесть. Стелла чуть не сбежала с одним из Таламаски. Она хотела сбежать из семьи и от призрака, который ее преследовал. Стирлинг, естественно, был в курсе всего. – Майкл вдруг посмотрел на меня, словно чего-то испугался. – Только не спрашивайте Мону. Ни словом не упоминайте об этом.
– Я ничего не скажу, – заверил его я.
Роуан улавливала все мои особенности. Она чувствовала, что мой пульс слишком замедлен для обычного смертного, заметила, как моя кожа отражает пламя свечей.
– Я расскажу вам, что, по-моему, происходит, – снова заговорил Майкл. – Являясь сюда, они отказываются от вечного спасения.
– Вы о призраках? – спросил я.
– О чем это вы? – спросил Стирлинг.
– Ну конечно, вечное спасение, – с улыбкой прошептал я. Мне это нравилось. – Конечно, так и должно быть. В противном случае каждый их визит будет уподоблен богоявлению.
Я припомнил, как накануне вечером вцепился в Джулиена, как в бешенстве задавал ему вопросы, которые звучали как обвинение. Он ничего не знал о вечном спасении. Я же практически разгадал эту загадку. Ведь, когда я в своих фантазиях являлся на Землю в образе святого, я был вынужден отказаться от бесспорного божественного знания.
– Вообще-то я не стал бы доверять призракам, – задумчиво сказал Майкл. – Думаю, тут вы правы. Но Джулиен старается делать добро. Когда он появляется, его заботит благополучие семьи. Вот только…
– Только – что? – настаивал я.
– Почему вы спрашиваете о Стелле? – спросила Роуан, голос ее звучал негромко, но резко. – Где вы ее видели? – Она заговорила громче: – Что вам известно о Стелле?
– Вы ведь не хотите сказать, что духи уже приходили за Моной? – спросил Майкл. – Вы, конечно, понимаете, что это означает. Не следует ли нам быть рядом с ней?
– Нет, они за ней не приходили, – ответил я. – Она скажет, если это произойдет, я уверен, что скажет.
Но я чувствовал, как меня затягивает ложь. Призраки ведь пытались к ней подобраться под видом некой зловещей игры. Или они приходили по мою душу?
Я встал.
– Я дам вам знать, если вы ей понадобитесь, – сказал я. – Обещаю.
– Останьтесь, – тихо приказала Роуан.
– Зачем? Чтобы вы продолжили меня изучать? – Меня вдруг опять затрясло. Я сам не понимал, что говорю. – Вы были бы рады получить образец моей крови? Поэтому вы так смотрите на меня?
– Лестат, остынь, – вмешался Стирлинг.
– Что мне делать с образцом вашей крови? – Роуан оглядела меня с головы до ног. – Вы хотите, чтобы я вас исследовала? – холодно спросила она. – Хотите, чтобы навела о вас справки? Кто вы, откуда… У меня такое чувство, что вы этого хотите. У меня такое ощущение, что вы безумно хотите, чтобы я взяла образцы вашей кожи, ваших волос, вашей крови, всего, что вы можете дать. Я вижу это. – Она постучала указательным пальцем по виску.
– Неужели? – удивился я. – И вы проанализируете все это в какой-нибудь секретной лаборатории в Мэйфейровском центре. – Сердце мое качало кровь, как помпа, мозг лихорадочно работал. – Вы вроде как гениальный доктор? Что там скрывается за этими серыми глазами, за этими огромными серыми глазами? Не просто хирург или онколог, нет, вы…
Я вдруг умолк, сам не понимая, что на меня нашло.
Смех Джулиена.
– Да, ну разве она не чудо? Ты играешь ей на руку. – Он стоял в тени у дальней двери оранжереи и смеялся. – Ты ей не пара, нахальный маньяк. Может, она сконструирует для тебя стеклянную теплицу? В этом столетии у них появилась масса чудесных материалов. Даже такой экзотичный тип, как ты…
– Заткнись, мразь, – прошипел я на французском. – Выяснилось, что не такой уж ты непогрешимый, каким прикидываешься. Что за чудовищную ошибку ты допустил, не поделишься?
– Вы разговариваете с Джулиеном? – спросил Майкл, оборачиваясь в ту сторону, где стоял призрак. Но там уже было пусто.
– Идем, Лестат. – Стирлинг потянул меня за рукав. – Тебе действительно пора. Тебя ждет Мона.
Роуан разозлилась и встала. За все время нашего разговора она ни разу не повернулась, чтобы взглянуть на призрака. Я снова ощутил странное давление, словно Роуан уперлась ладонями мне в грудь и оттолкнула. И все же злость не могла скрыть страдание, явственно отражавшееся на ее лице.
– Где Мона? – требовательно спросила она. Голос с хрипотцой еще никогда не был таким действенным. – Вы думаете, я не знаю, что вы увезли ее из особняка Блэквудов? Сегодня утром, как только у меня появилась возможность, я уехала из медицинского центра и отправилась на ферму. Вчера вечером Клем доставил вас в отель «Риц». Я заезжала в отель. Моны там нет. Квинна тоже. И никакого Лестата де Лионкура. Этим именем вы подписались в траурной книге на похоронах тетушки Куин. Подпись и цветистый почерк те же. Я сверила. Вам нравится писать свое имя…
К тому же у вас такой чарующий французский акцент, просто прелесть. Где сейчас Мона, монсеньор де Лионкур? Что происходит? Почему вы расспрашиваете о Стелле? Вы думаете, я не знаю, что вы стоите за всем этим? Жасмин и Большая Рамона считают, что вы какой-то заморский принц, с этим вашим мелодичным акцентом, с вашими способностями изгонять призраков и духов и читать чужие мысли. И да, конечно, тетушка Куин просто обожала вас! Но для меня вы скорее не принц, а Распутин! Вы не можете просто взять и украсть у меня Мону! Не можете!
Жалящая боль пронзила меня, распространилась по всему телу, по лицу. Я никогда не испытывал ничего подобного.
Майкл и Стирлинг вскочили на ноги.
– Роуан, прошу тебя, дорогая, – пытался успокоить жену Майкл.
Казалось, он не решается прикоснуться к ней, не решается обнять ее, хотя, возможно, она бы с радостью упала в его объятия.
– Я рассказал вам все, что мне известно. – Голос мой прерывался от волнения.
Стирлинг положил руку мне на плечо.
– Позволь, я тебя провожу.
– Передайте Моне, что мы любим ее, – попросил Майкл.
– Она нас боится? – шепотом спросила Роуан. Душевная боль вытеснила всю злость. Она приблизилась ко мне: – Она нас боится?
Роуан и Мона пережили в прошлом много кошмаров. Да, их связь была неразрывной. Новорожденный ребенок. Женщина-младенец. Морриган. Никаких признаний, никаких объяснений. Просто картинка. То же самое я видел во время Обряда Тьмы. Женщина-младенец.
