Народ любил почившего государя, приписывая действию его молитв благосостояние Отечества. Знаменитый памятник Москвы – Царь-пушка. Известно, что отливал ее на Пушечном дворе, который находился между современными улицами Неглинкой, Пушечной и Рождественкой, «пушечный литеец» Андрей Чохов «Повелением Благоверного и Христолюбивого Царя и Великого Князя Федора Иоановича, Государя и Самодержца всея Великия России, при Его Благочестивой и Христолюбивой Царице и Великой Княгине Ирине. Слита бысть сия пушка в преименитом и царствующем граде Москве лета 7094 (1586), в третье лето Государство его». Сделана пушка из бронзы, на ней изображен государь Федор Иоаннович со скипетром и в короне, за что и получила она царский титул.
Через девять дней после кончины Федора объявили, что Ирина отказывается от царства и навеки отправляется в монастырь. Эта весть поразила Москву. Представители высшего духовенства, царские чиновники, дворяне, горожане пали перед венценосной вдовой, неутешно плакали и заклинали ее не оставлять трон. Но царица ответила, что ее воля неизменна и что государством будут править бояре вместе с патриархом. В тот же день Ирина выехала из Кремля в Новодевичий монастырь, под именем Александры приняла постриг и вступила в сан инокини. Россия осталась без главы, а Москва – в тревоге и волнении.
Имя царя Федора Иоанновича стало особенно популярно в годы Смуты, в начале 17 века. Каждый самозванец, так или иначе, стремился стать либо родным братом Федора, либо его близким родственником. В народном сознании он оставил по себе добрую память как боголюбивый и милостивый государь. Некоторые историки предполагают, что он был отравлен. Весьма уверенно писал об отравлении в своих записках голландский купец Исаак Масса, живший в Москве в 1601–1609 и 1612–1634 годах: «Федор Иоаннович внезапно заболел и умер 5 января 1598 года. Я твердо убежден в том, что Борис ускорил его смерть при содействии и по просьбе своей жены, желавшей скорее стать царицею, и многие московиты разделяли мое мнение».
Глава 22. Конец династии Рюриковичей
18 марта 1584 года московские колокола своим грустным перезвоном возвестили жителям столицы о кончине царя Ивана Васильевича Грозного. При этой вести народ забыл все великие жестокости Грозного царя, забыл всю ненавистную его опричнину, а вспоминал только такие великие дела его царствования, как взятие Казани, завоевание Астрахани и Сибири, издание Царского Судебника и построение в Москве великого храма Василия Блаженного. Русские люди искренно молились об упокоении грозного, но вместе и великого по своим деяниям государя.
После царя Иоанна остались два его сына: Федор, бывший сыном всеми любимой, кроткой Анастасии Романовны, первой супруги Грозного, и малолетний царевич Димитрий, которому отец незадолго до смерти назначил в удел город Углич. Царь уже давно чувствовал приближение смерти и сделал все распоряжения, поэтому старший сын его Федор спокойно, без всяких волнений и смут, как говорил летописец, «воцарися и седе на превысочайший престол Богом хранимого Российского Царствия».
Все в государстве, однако, сознавали, что новый царь не будет в состоянии справиться с государственными делами. Постник и молчальник, он больше походил на смиренного инока, чем на царя. Это хорошо видел уже и его отец, который постарался окружить сына верными и опытными в делах государственных людьми. В первые дни около нового царя мы видим пятерых бояр, которые, составляя как бы постоянный совет при нем, ведают всеми делами правления.
Среди этих пятерых лиц по своим душевным качествам и по своему влиянию на московское население выдается боярин Никита Романович Юрьев-Захарьин, дядя царя, брат его матери Анастасии. Он был во все царствование Грозного вблизи государя, пользовался его неизменным доверием; однако не только не запятнал себя ни малейшим участием в его жестокостях, но даже прославился как постоянный ходатай перед ним за опальных; не раз добрая рука Никиты Романовича вырывала их из цепких когтей Малюты Скуратова.
Сотни три лет прошло с тех пор, как скончался этот замечательный человек, но и сейчас еще на далеком нашем севере живет предание о том, как Никита спас от гнева Грозного его собственного сына… Понятно, почему именно он, как царский дядя и как самый светлый человек среди московского боярства, занял первое место у трона молодого государя.
Пока был жив Никита Романович, он своим добрым советом и влиянием сдерживал ненависть среди бояр. Но вот через год старика Захарьина не стало, и вражда среди бояр проявилась сильно и резко. Шурин государя Борис Федорович Годунов стал принимать все меры, чтобы устранить опасных соперников и одному править государством. После смерти Захарьина опала постигла знатнейших бояр, среди них князей Мстиславского и Шуйских: они были разосланы по дальним тюрьмам и монастырям. Борис в это время еще дружен был с молодыми Романовыми (так стали называться сыновья Никиты по имени своего деда). Говорят, что старик, умирая, взял с Годунова клятву в том, что он будет заботиться о его сыновьях, и Годунов пока исполнял свое обещание. Тем временем власть его в государстве все более увеличивается: он получает титул «правителя», «дворового воеводы» и «наместника царств Казанскаго и Астраханскаго». Не только русские, но и иностранцы, посещающие Москву, замечают, что он, а не Федор, правит царством. И нельзя сказать, чтобы это правление было плохо: царский шурин, человек умный и опытный, старался успокоить государство после тех потрясений, какие оно испытало при Грозном, и имел в этом добром деле успех.
Так смирно и спокойно протекала жизнь государства, как вдруг в 1591 году она была нарушена страшным событием: семилетний царевич Димитрий 15 мая был зарезан в Угличе. Жители Углича в тот же день умертвили приставленных к нему Борисом Битяговского, Качалова и их товарищей, которых считали виновниками ужасного злодеяния. Через четыре дня из Москвы приехали лица, посланные расследовать все дело: это были митрополит Крутицкий Геласий, князь Василий Шуйский, недавно перед тем возвращенный Годуновым из ссылки и с ним породнившийся, и окольничий Клешнин, всем обязанный Борису. Эти следователи вели дело бестолково, а может быть, и недобросовестно и, вернувшись в Москву, донесли царю и боярской думе, что царевич вовсе не был убит, а сам в припадке падучей натолкнулся на нож. Боярская дума этим странным объяснением осталась довольна, а угличан за самоуправство и за убийство якобы невинных людей сурово наказала. Однако народ не мог поверить наивному объяснению московских следователей и говорил, что царевич убит; а многие прибавляли, что он убит по наущению Годунова.
Это страшное дело в Угличе и до наших дней осталось нераскрытым окончательно. Есть некоторые основания считать Годунова виновным в гибели царевича, но доказать его виновность невозможно. Как бы то ни было, но ближайшего наследника царского престола в 1591 году не стало. С Федором прекратился царский род Рюриковичей, правивший Русью более 700 лет.