Наутро капитан Марч спросил: «Чего ты хочешь, парень, за то, что выручил всю команду?» Как в «Тысяче и одной ночи», верно? Я для начала потребовала, чтобы нашу команду высадили не на безлюдном берегу, а вблизи какого-нибудь города или поселка, на Ямайке немало вполне обитаемых мест, куда могут безбоязненно приставать пираты. А потом сказала честно, что хочу попасть на Ямайку, чтобы наняться на пиратское судно. Марч тотчас предложил плавать с ним. Я согласилась, ибо что же мне было делать? Меня взяли даже не юнгой, а старшим матросом.
Но оставаться с капитаном, который позволяет своим подчиненным пьянствовать в море, мне не улыбалось. Поэтому после пары приключений я при первом же удобном случае расторгла договор и нанялась к другому капитану — Джеймсу Уолту. У него был прекрасный новенький бриг, недавно спущенный со стапеля, быстроходный, словом, такой, на каком я и мечтала плавать. Наслышанный о моем первом приключении, Уолт предложил мне должность штурмана. Было страшновато, однако, прикинув, что «Морской король», так назывался корабль Уолта, в основном промышляет в Карибском море, а уж его-то побережье и морские пути мне известны очень хорошо, я согласилась. Кроме того, за Джеймсом Уолтом закрепилась слава очень неглупого капитана, у которого на судне не бывает пьяных пирушек, а также по возможности и кровопролития — он чаще всего брал выкуп за богатых моряков и пассажиров, а небогатых просто высаживал на ближайшем берегу.
И надо же было случиться, что уже во втором нашем походе за «Морским королем» погнался военный фрегат! Как потом оказалось, они спутали наше судно с кораблем другого капитана, недавно захватившего небольшой портовый городок и, непонятно, по какой причине, вырезавшего там около ста человек, и это не считая истребленного гарнизона! Даже странно, что это был не Роберт Тич… Тем не менее, обнаружив в конце концов, что ошиблись, военные решили не оставлять нас в покое, коль скоро уж почти догнали. По корме ударили пушки, одна из мачт оказалась повреждена, и стало ясно, что от погони не уйти… Кроме того, первым же ружейным залпом преследователи убили у нас на палубе нескольких матросов и самого капитана. Его помощником был Джулиан Рей, который сидит тут перед вами и мирно грызет перепелку, будто он не грозный флибустьер, а мирный здешний плантатор. Я все верно рассказываю, Джулиан?
— Все так и было, капитан! — подтвердил пират, подливая себе вина. — А того головореза, с которым нас спутал английский военный фрегат, звали, если помните, Рико Хортуньо, по кличке Испанец Рико. Все знали, что он не дружит с головой и в конце концов плохо кончит. Так оно и вышло: вскоре после того случая, когда нас вместо него едва не развесили по реям «Морского короля», его судно попало под огонь, причем, как говорили, того же самого фрегата. Ядро угодило в пороховую камеру, шлюп Рико запылал, будто факел, и сумасшедший испанец сгорел вместе со всей своей командой.
— Мне об этом рассказывали, — Вероника посильнее раскачала гамак, чтобы, не вставая, дотянуться до бутылки вина, и подхватила ее прямо из-под носа у Ника, тоже протянувшего руку к вину. — Извини, дружище! Это я проверяю, хорошо ли ты меня вылечил. Видишь, руку пришлось вытянуть до конца, плечо напряглось, но боли не было! Итак, я сейчас закончу свой рассказ, Генри, не то он уже всем надоел. Тем более, Джулиану и Нику, которые все это отлично помнят.
— Говорите, сэр, говорите! — Рей прикончил очередную перепелку и в уме подсчитывал, какая она по счету и не обжорством ли будет взять с необъятного блюда еще одну. — Хоть мы и помним наши общие приключения, но все равно интересно, когда об этом рассказываете вы. Да и о ваших приключениях на бригантине Тедди Марча тоже интересно лишний раз послушать.
— Спасибо, Джулиан. Но мне, и правда, осталось рассказывать всего ничего. Джулиан принял командование судном, понимая, что нам вот-вот может прийти конец. Я стояла на руле, когда он подошел ко мне и спросил: «Ну что, штурман, будем драться или сдадимся? Если они открыли огонь, стало быть, щадить нас не намерены!»
— Но я же тогда не знал, что вначале фрегат гнался не за нами! — воскликнул Рей.
— Никто не знал, поэтому все думали, будто это мы так насолили военным властям, либо флоту ее величества просто отдан приказ расправляться со всеми пиратскими кораблями, какие попадутся. — Вероника вновь качнулась вместе с гамаком и ловко вложила бутыль прямо в руку судового лекаря. — В последнее время такие приказы нет-нет, да отдаются, но и действуют недолго: Англия далеко, а власти колоний не хотят тратить деньги на такую долгую и бессмысленную войну. Итак, мы были уверены, что с нами хотят расправиться. Да и в тюрьму никому не хотелось. Но, вместе с тем едва ли у нас были шансы справиться с сорокапушечным фрегатом, на котором было человек восемьдесят команды, причем все — профессиональные военные. Это теперь у меня могла родиться такая мысль, все-таки опыт много значит… Ладно, не смотри так, Ник! Люблю иной раз похвастаться, люблю.
И вот тут меня осенило. Я вспомнила одну любопытную историю, участие в которой приписывают знаменитому Уолтеру Рэли.[20] Якобы это произошло во время его неравного боя с испанским галеоном, у которого было пять сотен человек команды.[21] Я крикнула Рею: «Знаю, что надо делать!» — передала руль одному из матросов, взяла еще трех пиратов, и мы вместе выкатили из трюма три бочки с порохом. Риск был чудовищный, однако вся команда, когда я спросила, согласны ли они рискнуть, ответила: «Да!» И вот фрегат подошел к нам борт о борт. Но абордажные крючья мы забросили первыми, чего военные никак не ожидали. От неожиданности они даже не стали стрелять и приготовились легко с нами расправиться. И тут увидели, что я стою на пороховых бочках, направив в одну из них пистолет, и держу в другой руке зажженный фитиль. «Или вы все уходите с палубы, или все вместе взлетаем на воздух!» — крикнула я.
И так как они медлили, зажгла запал. «Все спускаются в трюм, или стреляю!» Они видели, что я не шучу, и повиновались. До сих пор спрашиваю себя: как могли так оскандалиться настоящие военные моряки? Мой отец ни за что бы такому требованию не подчинился.
— А что бы сделал адмирал? — с улыбкой спросил Генри Бэкли.
— Что? Да приказал бы двоим из команды взять бочку с водой (бочки для питья есть ведь на любом корабле!) и окатить меня с ног до головы. Фитиль и запал тотчас бы погасли. Другое дело, что мог выстрелить и любой другой пират, но тут уж все было в их руках: вовремя прыгнуть к нам на палубу и свалить бочки в море. Могли не успеть, но риск есть риск: мы-то рисковали больше!
