— Виноградную шипучку.
Он не отвечает, и я достаю руку из кармана. Взяв одну из его трепещущих ладоней, я вкладываю в нее доллар и загибаю ему пальцы.
— Желание исполнено, Жаб.
Он пускается бежать, и папа бежит за ним следом.
Я закрываю глаза и загадываю новое желание.
Пусть в буфете будет виноградная шипучка.
Для разговора нужны двое
Одна на трибуне, я вытираю потные ладони о коленки. Белые полосы на полу и баскетбольные щиты как будто сверкают в полумраке зала. Мне хочется взять широкую кисть и покрасить белые щиты в яркие цвета: алый, ярко-голубой и оранжевый.
Но у меня нет кисти, и мне остается только ждать.
Я уже обошла весь зал, пересекла танцпол, побывала в коридоре и даже заглянула в чулан, где хранится спортивный инвентарь. Часы над выходом еле ползут, и я сама себя уговариваю: он придет, когда минутная стрелка будет на четырех.
Музыка грохочет. Я постукиваю ногой, но не слышу стука. Моя сандалия вляпалась во что-то липкое — похоже, кто-то пролил здесь газировку. Тревога у меня в груди нарастает, и я стараюсь оттереть подошву на случай, если мне приспичит бежать за папой, чтобы он немедленно отвез меня домой. Последний раз я видела их с Дэвидом на лестнице, они пили виноградную шипучку.
Джейсон приедет, когда стрелка дойдет до шести. Глядя на танцующих ребят, я барабаню пальцами по коленям. Некоторые танцуют бестолково — один мальчик вроде Дэвида, он также широко растопырил локти. Но тут столько народу, что это никого не волнует. Остальные просто освобождают ему место.
Я вижу знакомых ребят из школы, но Кристи и Райана нет.
Рядом со мной на деревянной скамейке вырезана надпись. Снова и снова мои пальцы исследуют это углубление, чувствуя каждый его изгиб.
Джейсон придет. Когда минутная стрелка будет на одиннадцати.
В зале тесно и душно, мне хочется выйти попить или подышать свежим воздухом, но я боюсь пропустить Джейсона.
Я отклоняюсь назад, упираюсь локтями в скамью за спиной и смотрю в потолок.
Вот бы прожекторы исчезли, крыша тоже, и надо мной открылось бескрайнее ночное небо, усыпанное звездами.
Песня заканчивается, и народ заполняет трибуну рядом со мной. Потом начинается следующая песня, и все опять идут танцевать. Обидно думать, что жизнь продолжается, с тобой или без тебя. Все эти люди проходят мимо, спеша на танцплощадку или в холл.
И даже не видят меня.
Я смотрю на девочку, которая идет к выходу. Из коридора льется яркий свет, и ее фигура на фоне дверного проема превращается в тень, которая уступает место силуэту инвалидной коляски.
— Простите! Пропустите! — Я задеваю колени и наступаю на ноги, стараясь не толкаться и в то же время протиснуться. — Мне надо пройти.
Когда я пробираюсь ближе, Джейсон замечает меня и слегка прищуривается. Миссис Морхаус стоит рядом.
— Я очень рада, что ты пришел. Мне очень надо с тобой поговорить.
— Я буду в холле, там потише, — говорит миссис Морхаус. — Позови меня, если будет нужно.
— Прошу прощения, — обращаюсь я к чужим спинам, пытаясь освободить нам путь в коридор с подсобными помещениями, где не так шумно. Сквозь стекла я вижу виноградные гроздья баскетбольных мячей, стопки дорожных конусов и ряды хоккейных клюшек.
Джейсон рядом со мной, и я не знаю, с чего начать.
— Прекрасная вечеринка.
Он разворачивается к выходу.
— Подожди! — Я лезу в карман юбки за первым словом. — Сложно.
Джейсон приподнимает брови.
Я встаю на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Я вижу, как ребята пялятся на Дэвида, и это мучительно, я знаю, что они думают. Или хуже того — они вообще на него не смотрят, то есть в упор его не видят, как будто он невидимка. Меня это бесит, потому что это подло и потому что для них я тоже невидимка.
Джейсон смотрит мне в глаза и отодвигает руку, чтобы я могла поставить слова в оставшиеся пустые кармашки разговорника.
Скрытый.
— Я не все Кристи о тебе рассказала.
Я не рассказала про твое инвалидное кресло и разговорник. Я не знала, как она отреагирует. Надо было сразу это сделать, потому что ты мой друг, но потом все так запуталось, — я вперила взгляд в кафельный пол. — Нет, это тоже отговорка. На самом деле я боялась, что она подумает что-то не то обо мне, а не о тебе.
Я поднимаю взгляд на Джейсона, он смотрит на темные окна.
— Ты хороший друг, а я проявила Слабость.
— Кэтрин?
Я внутренне готовилась к этому моменту, но все равно почувствовала себя пойманной с поличным. Кристи спешит к нам. На ней белые джинсы и розовая блузка.
— Я думала, ты не сможешь прийти!
Я так рада, что ты передумала.
Рядом с ней стоит Райан, положив руку ей на плечо.
Я поднимаюсь на ноги:
— Джейсон, это Райан и моя соседка Кристи.
Улыбка сползает с ее лица:
— Привет!
— Кристи, это Джейсон.
Она переводит взгляд с Райана на меня и Джейсона:
— Э-э, с днем рождения.
Спасибо.
Кристи бросает на меня вопросительный взгляд, приподняв бровь.
— Джейсон не может разговаривать, поэтому он пользуется карточками. Некоторые из них я сделала для него сама, — я улыбаюсь Джейсону. — Он мой очень хороший Друг.
Она смотрит туда, куда я указываю, на карточку, где девочка приветственно машет рукой.
Джейсон показывает: Кэтрин. Говорит.
О. Тебе. Все время.
— Правда? — Кристи хмыкает. — Она могла бы рассказать мне о тебе.
Райан тянет Кристи за руку:
— Пошли, Крис.
— Прости, — говорю я. — Мне следовало сказать тебе правду.
— Да, — произносит она, не глядя на меня, — следовало. Увидимся.
Когда они ушли, я показала Джейсону последнюю карточку:
— Вот еще одна.
Он трясет головой. Не. Хочу.
Я складываю карточку со словом «вина» в несколько раз, пока она не становится совсем маленькой. Джейсон разворачивается и направляется в зал.
— Подожди, — спешу я за ним. — Куда ты?
Танцевать. Ты хочешь пойти?
— Но я не…
Нарушить. ПРАВИЛО. Танцевать. Джейсон наклоняет голову, глядя на меня исподлобья, как будто он приглашает меня пойти окольным путем. И я сворачиваю на этот путь, ощущая себя самолетом на взлетной полосе. Все системы работают нормально, отсчет пошел.
