Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Кравец попятился, негодуя на себя за этот страх и ничего не в состоянии с ним поделать. Он не был особенно смелым от природы, знал об этом и потому всегда больше боялся не самой опасности, а струсить перед ней. А ещё больше боялся, что его страх заметят окружающие. И коль встречи со страшным комендантом не миновать, Кравец, отступая, решил: во что бы то ни стало не поддаваться панике.
Комендант не заставил себя долго ждать. В тот самый момент, когда Кравец добрался до своей теплушки, он выпрыгнул из вагона пермяков, как чёрт из табакерки, и быстро пошёл в сторону Кравца. «Что делать?» – судорожно подумал Кравец и, подавляя новый приступ страха, заорал во всю мощь лёгких:
– Стой! Кто идёт?
– Комендант железнодорожной станции Ульяновск капитан Сидоров, – ответил коренастый комендант, продолжая движение.
– Стой! Стрелять буду! – ещё свирепее возопил Кравец. Холодея от страха, он так выпучил глаза, что это придало его лицу суровое выражение.
Капитан не послушался и не остановился. Тогда Кравец передёрнул затвор и повторил команду:
– Стой! Стрелять буду!
Лязг затвора подействовал на коменданта охлаждающе. Он остановился в пяти шагах от Кравца и несколько мгновений внимательно разглядывал его. Потом распорядился:
– Часовой, вызовите сюда начальника караула! Да поскорей! Некогда мне с вами антимонии разводить…
В душе у Кравца всё оборвалось: «Ну, начинается…», но он ответил как можно сдержаннее:
– Вызвать начальника караула не могу.
– Что значит «не могу»? – в голосе капитана зазвенела сталь. – Я с вами не в бирюльки играю, как вас там…
– Часовой второй смены курсант Кравец.
– Так вот, курсант Кравец, или вызывайте начальника караула, или я вас арестую…
– Товарищ капитан, вызвать начальника караула я не могу. Он отстал от эшелона на станции Юдино. Пошёл к начальнику станции за свечами. Они у нас кончились, а комендант в Казани не обеспечил… – вдохновенно соврал Кравец. Точнее, не соврал, а сказал полуправду. Шалов ведь, действительно, отстал на станции Юдино, и свечи, на самом деле, подошли к концу, а керосина в лампе осталось на самом донышке.
– Тогда пропустите меня в теплушку, – потребовал комендант.
– Без разрешения начальника караула не имею права, товарищ капитан, – кое-как нашёл уставную опору в разговоре с комендантом Кравец. Входить в караульное помещение посторонним часовой и впрямь может позволить только с разрешения начкара.
Неподчинение Кравца окончательно разозлило коменданта. Он сделал шаг к нему. И тут Кравец бабахнул в воздух, чего сам от себя не ожидал, и рявкнул по-настоящему грозно:
– Стойте, товарищ капитан! Следующий раз – стреляю на поражение!
Сидоров, кажется, почувствовал, что переборщил:
– Ладно, курсант, хватит пулять. Как за израсходованный патрон отчитываться будешь? – голос его звучал уже миролюбивей.
– Рапортом, как положено, отчитаюсь! – снова рявкнул Кравец и вдруг вспомнил, что, обороняясь, лучше всего атаковать. – Вы помните, какой сегодня день, товарищ капитан? – выпалил он.
Комендант от неожиданности замялся:
– Какой?
– Седьмое ноября. День Великой Октябрьской Социалистической революции. Красный день календаря, праздник, – торжественно напомнил Кравец и добавил: – Мы, конечно, от всего личного состава караула вас с этим днём поздравляем. Но вынуждены заявить, что на протяжении всего маршрута нам не поставляется питьевая вода, как положено. Опять же, нет свечей. И в баню уже пора. Мы неделю, как из училища, – тут он снова приврал. В дороге они были четвёртый день. Но чего не скажешь ради складного рассказа? Да и проверить комендант его слова сейчас не сможет: постовая ведомость в металлическом ящике, а ключ – у Шалова.
– Откуда ты такой выискался? – искренне изумился Сидоров.
– Курганское высшее военно-политическое авиационное училище, – бодро доложил Кравец.
– Политработник, значит. Да вы, я посмотрю, молодцы, – перевёл взгляд комендант куда-то за спину Кравца.
Кравец, остерегаясь подвоха, осторожно оглянулся. То, что он увидел, заставило его внутренне расхохотаться. Из раскрытых настежь дверей теплушки Мэсел и Захаров берёзовыми вениками выметали пыль.
– Молодцы, политработники! – повторил комендант. – Начальника караула нет, а вы службу несёте по уставу, порядок в караульном помещении поддерживаете. Вот что значит политическое училище. Не чета вашим соседям из ВАТУ. Я их караул снял. А вам за хорошую службу объявляю благодарность!
– Служим Советскому Союзу! – заученно отозвался Кравец.
Комендант повернулся, чтобы уйти, но Кравец остановил его:
– Товарищ капитан, а как же вода, свечи, баня…
– Ах, да… Давай караульного свободной смены с пустым бачком. Он воды наберёт, ну, и свечи получит. А вот бани пока не обещаю. Сдадите груз, тогда и помоетесь.
– А с начкаром как? Надо бы распорядиться, товарищ капитан! – Кравцу понравилась роль «атакующего». Это заметил и комендант.
– Не перегибай палку, курсант! А то ведь я не всегда такой добрый. Ну, где там твой караульный?
– Курсант Захаров, – приказал Кравец. – Сходите с товарищем капитаном.
– Ну, смотрите, курганцы! Службу в красный день календаря надо нести особенно бдительно, – сказал комендант, уходя. – До прибытия начальника караула, вы, Кравец, исполняете его обязанности. С вас и спрос будет, если что. А о своём начкаре не беспокойтесь. Я позвоню в Юдино, чтобы ему помогли вас догнать.
«Не знаете вы Шалова, товарищ капитан, – подумал Кравец. – Будет он в Юдино вашего звонка дожидаться. Он небось уже без вашей помощи что-нибудь придумал».
Но коменданта поблагодарил:
– Спасибо, товарищ капитан, – и заверил: – Мы вас не подведём…
Захаров, пробегая мимо, шёпотом восхитился:
– Ну, ты даёшь, Санька! – И посоветовал: – Гильзу подбери. Сдать надо будет в училище…
Когда комендант и Юрка скрылись из виду, Кравец забрался в теплушку. Мэсел тоже не скрывал своего восхищения, захлебываясь говорил, что никак не ожидал от Кравца такой решительности. «Лебезит, гад. Знает, что это из-за него пришлось мне так выкаблучиваться, – почему-то беззлобно подумал Кравец. – А может, это он подлизывается, потому что я теперь за начкара остался?»
Встреча с комендантом вымотала Кравца. Он поставил автомат в пирамиду, снял полушубок и завалился на нары, успев отдать, теперь уже на правах начальника, распоряжение:
– Курсант Масленников, заступайте на пост. Ваша смена, – и закрыл глаза.
5
Поспать по-настоящему Кравцу не удалось. Сначала разбудил Захаров. Он принёс не только воду и свечи, но и ходатайство коменданта перед командованием училища о поощрении отличившихся в карауле курсантов Кравца, Масленникова и Захарова. По этому поводу Юрка и Мэсел открыли оставшуюся бутылку и шумно веселились, пока Кравец не призвал их к порядку. Потом его разбудили гудки тепловозов и команды громкоговорителя: «Обходчик Петров! Зайдите к дежурному!», «Состав на пятом будет осажен», «Эй, на горке, что вы там телитесь?»
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
