Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
В соответствии со схемой управления, военные агенты подчинялись Главному управлению Генерального штаба, который в 1914 году возглавлял генерал-лейтенант Николай Николаевич Янушкевич. Институт военных агентов оказался выделен в особую структуру, под начальством генерал-квартирмейстера. Отдел секретной агентуры возглавлял генерал Николай Августович Монкевиц, который был в постоянном контакте с Министерством иностранных дел и знал лучше других, что происходит в высших сферах. Помощником у него был Оскар Карлович Энкель. За Балканское направление отвечало 6-е делопроизводство. Такой высокий статус военных агентов обеспечивал прямое и быстрое поступление их донесений непосредственно в руководящий центр стратегического планирования. Вполне естественно, что статус военного разведчика – военного агента, выполнявшего функции «собирателя» информации, ее обработчика и аналитика, приобретал особое значение. «Успех всякой разведки требует, прежде всего, широкого образования, широкого взгляда. Разведчик при оценке современных явлений поневоле должен смотреть в лицо будущему, поневоле становится в положение пророка, и, конечно, для этой роли совершенно не подходят лица, способные блуждать между тремя родными соснами. Требования, предъявляемые к разведчику высшего полета, огромные… Многие из военных агентов, обладая аналитическими способностями, эрудицией и не будучи лишены литературного дара, публиковали свои произведения по проблемам страноведения, военно-техническим вопросам и военно-научной тематике в периодических изданиях России, ведущее место среди которых занимал «Военный сборник». В специальной памятке, помещенной на последней странице обложки почти каждого номера и фактически адресованной подобным авторам, отмечалось, что «ни чин, ни должность, ни звание, в силу циркуляра Главного Штаба от 17 апреля 1908 г. № 61, под статьями частного характера в печати не допускаются»[151].
Справедливости ради следует заметить, что Верховский отмечал в замкнутой офицерской корпорации военных агентов и отрицательные стороны, главным из которых было «чванство» (С. дн. 25.I).
Несмотря на личные качества военных агентов по ряду причин в 1914 году русская разведка все-таки оказалась неспособна предотвратить катастрофическое для интересов России развитие событий на Балканах. Почему это произошло?
Из многих причин следует выделить одну. Существенно важно, что до сих пор никому в точности не известно, была ли взята под полный контроль русской контрразведки деятельность «Черной руки» и в какой степени это повлияло на решение заговорщиков совершить теракт против Франца Фердинанда. Так или иначе, но совокупность действий или даже бездействий военных агентов, ограничения их практической деятельности, накладываемые самой спецификой их работы на Балканах, наслоение закономерных событий и роковых случайностей и вызвали в конечном итоге кризис, позже хлестко обозначенный как «Балканский тупик». Косвенным (и единственным) свидетельством того, что Верховский мог находиться в Сербии под легендой русского журналиста, является его запись в дневнике о том, что он брал интервью у военного агента полковника Стефана Илича (С. дн. 28.II.1914). На следующий день С. Илич высказал Верховскому свое мнение (несомненно, это было мнение знатока вопроса) о двойной жизни военных агентов, после чего Верховский перестал делать записи в своем дневнике. Урок, как видно, пошел ему впрок…
Из «Сербского дневника» известно так же, что, находясь в Сербии, Верховский носил цивильный костюм. Заслуживает особого внимания и даже удивления, что в разведывательном отделении сербского Генштаба Верховскому были показаны некие «бумаги» с донесениями военных и «других агентов», которые очень много дали для его работы (С. дн. 24.II). Отметим, что списки секретных агентов и их донесения всегда и везде считались (и считаются) государственной тайной. Они особо охраняются и не подлежат огласке.
В работах по иследованию вопроса подготовки императорской России к войне подчеркивалось, что Генеральный штаб России внимательно следил за развитием вооруженных сил Австро-Венгрии. «Состояние их благодаря разветвленной сети агентуры было известно царским генералам досконально»[152].
Благодаря рапорту полковника Димитриевича, опубликованному в Югославии в 1950-х годах[153], стало общеизвестным, что Артамонов занимался разведывательной деятельностью на территории Австро-Венгрии.
Такая деятельность осуществлялась при помощи агентуры, возглавляемой отставным австро-венгерским офицером Малобабичем. Через Малобабича шли небольшие денежные потоки на оплату услуг агентов. Им же, Малобабичем, по заданию Димитриевича, тайно от Артамонова было организовано покушение на Франца Фердинанда. О Верховском в рапорте Димитриевича не упоминалось.
Димитриевич сделал также признание, что он не сообщил ничего Артамонову относительно подготовки покушения. Небольшие деньги, которые были получаемы от Артамонова и посылались находившимся на службе у Димитриевича соучастникам покушения через Малобабича, выдавались под предлогом необходимости проведения в Боснии разведки и фотосъемки. Расписки за полученные деньги, по признанию Димитриевича, находились в «русских руках».
Артамонов, несомненно, должен был использовать в своей деятельности агентуру, и здесь невозможно было обойтись без финансирования. Откуда и по каким каналам шли средства? Это так и осталось до конца не выясненным. Как полагают некоторые историки – деньги (из Франции и Англии) для организации теракта были доставлены в апреле 1914 года масоном доктором Радованом Казимировичем… Считается, что в комнате Принципа в Сараеве после его ареста было найдено 2700 крон, а в мешке от соломы более 1000 крон в рамке иконы. Академик Н. П. Полетика считал, что Артамонов дал Димитриевичу около 8000 франков на сербскую пропаганду в Австрии.
С другой стороны, даже если Димитриевич (Апис) и брал деньги у Артамонова на известные ему цели, то из этого совсем не обязательно следует, что Артамонов руководил заговором. В доказательство можно привести пример из российской истории: жандармский подполковник Н. Кулябко имел на денежном содержании секретного агента Богрова, но из этого совсем не вытекает, что Кулябко готовил покушение на премьера П. А. Столыпина. Очевидно, что Богров просто обманул жандармского подполковника. Такого же плана история с небезызвестным Азефом. Такова в то время была система отношений тайной полиции, ее секретных агентов, провокаторов и т. п.
По австрийским данным, оружие, которым пользовались террористы, было следующим: 1 граната (иногда писали «бомба») и по 1 браунингу на каждого, – всего 6 бомб и 4 браунинга с припасами были взяты с военных складов в Белграде. В этом случае остается открытым вопрос: для чего Артамонову нужно было давать заговорщикам деньги на покупку оружия?
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
