Хуан Борджиа ехал во главе марша, сразу за музыкантами, бившими в барабаны и игравшими на флейтах-пикколо, с гордостью неся знамя Ватикана. Под ним шел великолепный жеребец, сам он был облачен в шикарные миланские доспехи вороненой стали; его горделивая осанка вызывала восхищение, особенно среди женщин, и он это прекрасно осознавал. За ним ехали капитаны его гвардии, среди которых выделялись братья Родриго и Микель Корелья, но они казались какими-то незначительными на фоне своего друга Диего Гарсия де Паредеса. Под ними шли мощные боевые кони, укрытые броней и символами Ватикана, в руках у них были штандарты клана Борджиа с изображением быка. За ними следовали конница и солдаты-пехотинцы. Дальше гарцевал испанский посол во главе войска, которое ему удалось рекрутировать: оно состояло из испанцев, проживавших в Риме и не завербованных в папское войско, а также немецких и итальянских наемников. Капитаны его войска несли знамена Католических королей. Жоан шел вместе с кавалерией, которая двигалась перед пехотинцами. Оттуда он послал последнее «прости» Анне и всей своей семье, которая присутствовала при прохождении войск. Завершали марш артиллерийские установки, повозки, груженные порохом, боеприпасами, снаряжением и продовольствием, а также подразделение ватиканской конницы, прикрывавшее тылы.
Посол Гарсиласо де ла Вега решил разбить лагерь на берегу Тибра, противоположном Остии. Оттуда они собирались бомбардировать крепость, не опасаясь неожиданной атаки со стороны защитников замка. Жоана поставили командовать тремя пушками и приставленными к ним артиллеристами; он тут же бросился проверять состояние орудий и осваивать их специфику. Затем осмотрел здание, чтобы определить, в какие точки направлять удары орудий. Крепость Остия, воздвигнутая на небольшом скалистом мысе на берегу реки Тибр, была перестроена десять лет назад кардиналом Делла Роверой в соответствии с новыми правилами ведения войны и вследствие этого стала более устойчивой к артиллерийской атаке. Замок состоял из трех огромных круглых башен, самая мощная из которых располагалась на севере. Башни сообщались между собой неприступными крепостными стенами из камня и кирпича, имевшими форму треугольника. По периметру замок был защищен линией дозорных башен – выдвинутыми вперед более низкими и прочными сооружениями, исключительно стойкими к артиллерийскому огню. Тибр протекал параллельно западной оконечности анклава, где находилась пристань. С восточной стороны крепости примыкала деревня, вплотную прилепившаяся к ней и защищенная стенами и крепостными рвами, немного меньшими, чем те, что окружали замок.
Через несколько дней корабли адмиралов Виламари и Ласкано высадили Великого Капитана и его войска к югу от Остии. Гарсиласо де ла Вега вместе с Хуаном Борджиа и некоторыми капитанами ватиканской гвардии, среди которых находились братья Корелья, отправились им навстречу. Жоан сопровождал посла, хотя и старался находиться как можно дальше от герцога Гандийского, который, казалось, по-прежнему не замечал его. Подобное поведение человека, столь могущественного и властного, не только раздражало, но и очень сильно беспокоило его. Стоило только папскому сыну отдать приказ, и Жоан распрощается с жизнью. Жоан сказал себе, что должен быть начеку и всегда находиться там, где располагаются испанские войска, тогда задача для возможного убийцы усложнилась бы.
Генерал раздавал указания своим офицерам относительно диспозиции лагеря и размещения войск на местности. Гарсиласо де ла Вега первым делом представил Хуана Борджиа и его офицеров, которых Великий Капитан пригласил в свою походную палатку, соблюдая все правила этикета и учтивости.
Де Кордова отдал лучшее место в лагере герцогу Гандийскому и, обменявшись некоторыми соображениями относительно стратегии ведения осады, напомнил папскому сыну, что, хотя он готов уделять его мнению исключительное внимание, именно он, генерал, будет принимать окончательное решение. После чего со всеми возможными почестями распрощался.
Когда они удалились, посол де ла Вега представил своих офицеров, среди которых находился Жоан. Говоря о Жоане, он объяснил, что речь идет о выдающемся представителе испанской культуры в Риме, который хорошо владеет французским языком и является абсолютно достойным доверия человеком. Кроме того, в соответствии с данными, содержащимися в рекомендательном письме адмирала Виламари, он к тому же еще и превосходный артиллерист, поэтому ему было доверено командование тремя артиллерийскими установками.
Великому Капитану уже исполнилось сорок, он был одет в шинель с воротником из меха горностая, волосы его были аккуратно подстрижены и ниспадали сзади до плеч. Начинавшие редеть спереди волосы он прятал под бархатным головным убором, обнажавшим лоб; на его тщательно выбритом лице выделялись живые темные глаза и крупный орлиный нос. Уперев руки в бока, он оглядел Жоана с головы до ног и с ироничной улыбкой на губах выслушал похвалы, расточаемые послом.
– Господин книготорговец, не согласитесь ли вы быть моим представителем на переговорах с французами? – с вызовом и присущей ему андалусской легкостью спросил он без лишних предисловий.
– Естественно, – ответил Жоан, нервно сглотнув.
– Для этого потребуется проникнуть на территорию замка.
– Я это сделаю.
– В таком случае вы сообщите от моего имени командующему, некоему Мено де Герри, что он должен сдать крепость Папе Александру VI в соответствии с условиями договора Папы с королем Франции, гласившими, что после завоевания Неаполя крепость должна быть возвращена ему.
Жоан поклонился в знак благодарности за порученную миссию, как если бы речь шла о великой чести, хотя прекрасно осознавал опасность, которую она в себе таила. Часто бывало, что, демонстрируя свое твердое решение сражаться до конца, защитники крепости убивали посланца.
Великий Капитан посчитал аудиенцию законченной, но вдруг, как будто бы в последний момент вспомнив что-то, изрек:
– У нас есть хорошие артиллеристы, но меня снедает любопытство, в самом ли деле вы такой замечательный специалист, как говорят. Исполните добросовестно эту миссию, и я доверю вам высший командный пост, чтобы вы могли оправдать похвалы, которые наш доблестный посол расточал в ваш адрес.
Великий Капитан приказал произвести перестроение войск с целью сжать кольцо осады таким образом, чтобы никто не смог войти и выйти как из деревни, так и из крепости. Жоан воспользовался этим моментом, чтобы написать Анне прощальное письмо, в котором снова признавался ей в любви, а затем, прочитав несколько молитв, приготовился идти. Генерал остался доволен перестроением войск и отдал приказ просигнализировать противнику о кратком перемирии для проведения переговоров. Предложение было принято, и безоружный Жоан направился к деревне, через которую и прошел, чтобы достичь крепости.
21
Испытываемое Жоаном беспокойство и статус эмиссара не помешали ему оценить обстановку осажденных и в отношении численности войска, и его вооружения. Как показалось Жоану, ни тем, ни другим Мено де Герри не располагал в изобилии.
Командующий гарнизоном крепости был человеком среднего возраста, не очень высоким, но крупным, с квадратным лицом, кустистыми бровями и тяжелым взглядом. От него исходило ощущение силы и уверенности в себе. Он принял Жоана на плацу крепости и без излишних церемоний попросил сообщить то, что требовалось. Жоан повторил слово в слово по-французски послание Великого Капитана.
