– О, Эдвард, – промолвила она, держась из последних сил в седле.
– Скорее! Эй, конюх, примите лошадь. Я займусь ее светлостью.
В следующую секунду сэр Эдвард снял почти бесчувственную Новеллу с лошади и на руках понес в дом.
– Мама… Она умерла, – прошептала Новелла, держась за его шею.
– Кучер, отгоните карету обратно в сарай. Я не поеду.
– Слушаюсь, сэр.
Сэр Эдвард понес ее в просторную гостиную и положил на диван.
– Теперь расскажите все по порядку, – попросил сэр Эдвард, наливая в маленький стаканчик бренди.
И Новелла рассказала ему всю печальную историю, от встречи с миссис Байсаут до появления в Холле банд неизвестных личностей.
– Какой ужас! – воскликнул сэр Эдвард, когда Новелла призналась, что лорд Бактон ударил ее. – Вот скотина!
– Возможно, я была слишком несдержанна, но я тогда так рассердилась. Мама еще не остыла, а он уже привел в дом свою любовницу и непонятных людей, которые шныряют там бог знает для чего.
– Сегодня вы заночуете у меня. Я не шутил, когда говорил, что мои двери для вас всегда открыты.
Новелла благодарно посмотрела на него.
– Передать не могу, что это означает для меня.
Когда их глаза встретились, Новеллу вдруг переполнило какое-то странное, незнакомое чувство. Последовало долгое молчание. Отвернувшись, она сделала глоток бренди и закуталась в плед. Несмотря на теплую погоду, ее всю колотило от душевного потрясения и изнеможения.
– Кто устраивает похороны? – спросил через какое-то время сэр Эдвард.
– Думаю, эта обязанность ляжет на меня, – вздохнула Новелла. – Вряд ли отчим будет ими заниматься.
– В таком случае вы должны принять мою помощь.
– Это было бы чудесно, – искренне ответила она, чувствуя, как переполняется теплом ее сердце.
– И вам, разумеется, нужно обратиться к своим адвокатам.
– Да, вы правы. Если, как я подозреваю, отчим пытается продать Холл за моей спиной, мне нужно позаботиться, чтобы этого не произошло.
– Нужно съездить к ним как можно скорее. Сегодня у вас хватит сил это сделать? Их контора закрывается через несколько часов.
Новелла растерянно посмотрела на свое платье, измятое и запачканное грязью после поездки на Саламандере.
– Наверное, не стоит сейчас этого говорить, но вы прекрасно выглядите, – тихо произнес сэр Эдвард и, взяв ее за руку, вывел из дома.
«Возможно ли, что он любит меня? – подумала Новелла, когда они сели рядом в карете. – Быть может, он просто старается меня утешить и не питает никаких романтических чувств».
Всю дорогу до Стокингтона он держал ее за руку, отчего она очень разволновалась. Новелла и сама не понимала почему. То ли от того, что пережитое горе обострило все ее чувства, то ли от чего-то большего.
Сэр Эдвард помог провести ужасный разговор с работниками похоронного бюро – увидев тело любимой матери, Новелла едва могла связать два слова, – а потом, когда были оговорены все детали похорон, они направились в контору Румбольда и Гумберта.
Мистер Гумберт в тот день был на суде, поэтому принял ее мистер Румбольд. Он разложил перед ней большой лист бумаги.
– Сегодня утром, едва услышав новости о вашей матери, я подготовил все необходимые документы. Я полагаю, мой коллега, мистер Гумберт-старший, сообщил вам, что теперь, невзирая на недавний брак вашей матери, все переходит к вам?
– Это не противоречит законам страны? – вставил сэр Эдвард.
– Мы имеем дело с весьма необычным случаем, сэр Эдвард, и весьма интересным. Однако граф был очень скрупулезен при составлении завещания. Обычно женщина, выходя замуж, передает супругу все свои права, но в данном конкретном случае была сделана особая оговорка.
– Значит, леди Новелла унаследует все?
– Совершенно верно.
– Мне кажется, отчим сейчас пытается продать Холл, – устало произнесла Новелла.
– Холл не принадлежит ему, и он не имеет права его продавать, миледи, – ответил мистер Румбольд. – Однако, боюсь, мы уже получили письмо от адвоката лорда Бактона, в котором он оспаривает завещание вашего отца.
– Уже! – встревожилась Новелла. – Но мама умерла только сегодня утром. Наверное, он начал готовиться несколько недель назад. Это возмутительно!
– Я склонен согласиться с вами, миледи, но за долгие годы адвокатской практики я не первый раз встречаюсь с подобным. Алчность – великий побудитель. Кроме того, он еще пытался получить доступ к вашему счету. Письмо об этом тоже имеется.
– Я ждала этого. Мистер Лонгридж предупреждал меня.
– Миледи, раз вы так беспокоитесь о том, каким будет следующий шаг вашего отчима, скажите, вам уже удалось заглянуть в тайник с сокровищами ее светлости?
– Тайник? – удивленно переспросила Новелла.
– Ваш отец был мудрым человеком. И он не забывал о том, что вашей матери часто приходилось оставаться дома одной. Он беспокоился, что воры могут воспользоваться его частыми отлучками, чтобы ограбить ее, поэтому нанял плотника, который устроил в кровати ее светлости тайник для драгоценных украшений. Кажется, у вас и у вашего отца были одинаковые кровати?
– Да. Они все украшены богатой резьбой, – ответила Новелла, с каждой секундой приходя во все большее и большее возбуждение. – Мне очень нравилось, что у меня такая же кровать, как у родителей… Особенно в детстве. И, вернувшись в Краунли-холл, я очень обрадовалась, узнав, что мою кровать переставили в мою новую комнату.
– Ах да, ваш отчим, кажется, занял вашу старую комнату, не так ли?
– Как вы узнали?
– Деревенские слухи, миледи.
Новелла была поражена. Новое унижение, на этот раз оттого, что отчим сделал семью предметом сплетен. Теперь связь с ним вызывала у нее острое чувство стыда.
– Скорее всего, миледи, вам стоит поискать в резьбе над кроватью. Там вы найдете потайную дверцу, а за ней тайник с драгоценностями вашей матери.
– Я думала, отчим уже все продал.
– Что-то, возможно, действительно было продано, но я готов биться об заклад, что многое осталось и ждет вас.
Дело близилось к вечеру, поэтому Новелла поблагодарила джентльменов и встала, собираясь уходить. Сэр Эдвард вскочил и взял ее за руку.
– Удачи, леди Новелла, и помните: закон на вашей стороне, – напутствовал ее мистер Румбольд, когда они выходили из кабинета.
– Какое облегчение, – воскликнула она, когда они снова сели в карету сэра Эдварда. – И что за славная новость про тайник!
– Но вы же не собираетесь сегодня возвращаться в Краунли-холл? – спросил сэр Эдвард, и тревога омрачила его красивые черты.
