— Пожалуйста, мама, расскажи, что случилось!
— Это все из-за того парня, Джада Джеймса.
— Кто это? — Марселла порылась в памяти, отыскивая незнакомое имя.
— Она встречалась с ним весь прошедший год.
Марселла сморщилась. Она не знала. Случилось что-то достаточно неприятное, что заставило ее дочь убежать. Что-то связанное с парнем по имени Джад Джеймс. А она даже не знает, кто он такой.
— И что с этим парнем?
— По-моему, она с ним спит.
Она с ним спит. Марселла осмыслила эту фразу. Для нее она всегда звучала смешно. Последнее, чем будет заниматься в постели пара шестнадцатилетних подростков, это сон. Все это, конечно, забавно, но сейчас Диана где-то вне дома. Возможно, где-то далеко, сбежавшая из-под крыши, обеспечиваемой ее блистательной матерью.
— Я не могу это больше выносить, — причитала мать Марселлы. — Я сказала ей, что больше этого не вынесу.
Марселла слушала мать, и ее рука, державшая трубку, дрожала.
— Я хочу услышать о своей дочери. Я не хочу ворошить прошлое.
Страх в голосе Марселлы сменился холодным, деловым тоном. Она так себя и чувствовала. Она никогда не разговаривала с матерью в таком тоне, пока не взяла свою жизнь в свои руки.
Тишина.
— Мама, ты рассказала ей, что случилось со мной?
— Да.
— О Боже, мама, зачем?
— Я не хотела, чтобы с ней случилось то же, что и с тобой.
На Марселлу опять навалилось чувство вины. Она поняла, что сделала ее мать. Она знала, что должна чувствовать Диана.
— Проклятие! — Другого слова в этот момент у Марселлы не нашлось. Засосало под ложечкой. Она оказалась не права. Она это знала. Ей не хотелось быть неправой. Она же ничего не сделала. И это было ошибкой. — Что предприняла полиция? — спросила она наконец.
— Официально ничего. Должны пройти сутки. Таков закон. Они должны выждать двадцать четыре часа.
— Они могут сделать хоть что-нибудь?
— Начальник полиции сказал, что они поищут ее, но если она не вернется через сутки, это плохой знак.
— Плохой знак!
— Ты наверняка читала о девушках, которые убегают из дома. Ты точно так же, как и я, знаешь…
— Да, знаю.
Марселла не только читала о сбежавших подростках, она сама писала о них. Ее имя постоянно появлялось на бланке национальной ассоциации, помогающей родителям сбежавших детей. Она согласилась участвовать в этой программе после серии статей, которые написала на эту тему. У нее было письмо от жены президента, где говорилось «о самой серьезной проблеме, которая стоит перед молодыми женщинами и их матерями в сегодняшней сложной и требовательной по отношению к нам жизни». Она подумала тогда, что эти слова звучат напыщенно. Но согласилась, чтобы комитет использовал ее имя на своих бланках.
— Мы можем только ждать, — сказала мать Марселлы.
Марселла вдруг осознала, что старая женщина тоже переживает. Она понимала, что должна сказать своей матери: я понимаю, что ты как можешь растишь девочку-подростка. Ей захотелось найти такие слова, чтобы между ними образовалась ниточка взаимопонимания.
— Мама…
— Да?..
— Мама?
— Что?
— Нам лучше закончить разговор. Нужно держать линию свободной. Кто-нибудь может… — Голос Марселлы прервался.
— Я позвоню тебе, если что-нибудь случится. До свидания, Марселла.
Щелк. Гудки отбоя переплелись со звуком сирены. Еще одна составляющая манхэттенских звуков дождливой зимней ночью. Для Марселлы Тодд это были самые пугающие звуки в городе.
Глава 10
Освещенная уличными фонарями ночь постепенно сменялась рассветом. Это означало, что ночь, ужасная, полная страхов ночь закончилась. Обычно Марселле не требовалось составления распорядка ночи. Она просто спала, и ее великолепное тело набиралось сил для следующего дня. И она ничем не смогла заполнить неожиданные часы бодрствования, пока лежала на своей медной кровати, не ощущая ничего, кроме страха, ужаса и вины.
Но утром она обретет почву под ногами.
Каждая утренняя минута была частью ритуала. Без будильника проснуться ровно в семь. Но в эту ночь она не спала. Включить кофеварку. Проверить автоответчик в конторе, позвонив по специальному номеру и набрав код на своем кнопочном телефоне. Но после звонка матери она звонила в контору каждый час, чтобы узнать, не дала ли о себе знать Диана, а может, полиция пытается связаться с ней по телефону «Голден лимитед».
Ее привычный ритуал разваливался на части.
Даже свет, просачивавшийся сквозь прозрачный тюль в унылую серость ее спальни, казался другим.
Семь утра. Все должно быть хорошо. Все будет хорошо. Она потянулась к телефону, но стала набирать номер не своего офиса. Она набирала номер, который ей однажды дали, но которым она никогда не пользовалась, — частная линия в дом Берта Рэнса. Она вспомнила, как, давая ей этот номер, он сказал: «Попадешь прямо ко мне в постель и только ко мне в постель».
Диктуя номер, он угрожающе улыбнулся ей.
Она не забыла этот номер. Тысячи номеров, необходимых ей по работе, были аккуратно занесены в записные книжки на столе ее секретаря. Но личный номер Берта Рэнса мгновенно стал частью ее интимных воспоминаний.
Телефон звонил. Один звонок… второй… третий… четвертый… пятый.
Внезапно ворвался низкий голос: «Алло!» Он прозвучал резко. Марселла слышала, как все еще шумит на том конце душ. Ее палец скользнул к кнопке отбоя.
— Кто это?!
— Берт… — Голос Марселлы прервался.
— Марселла, это ты? — Его голос сразу же потеплел, в нем зазвучало беспокойство. Она была совсем не похожа на уверенную в себе Марселлу Тодд, которую он всегда знал. — У тебя все в порядке?
— Да… у меня все в порядке, — удалось ей выговорить.
Берт облегченно вздохнул. Но что-то было не так, и он был ей нужен.
— Ты у себя? — спросил он.
— Да.
— Я сейчас буду.
В трубке послышались гудки отбоя. Марселла мгновение подержала обеими руками трубку, потом положила ее на место и пошла в ванную комнату за халатом.
Ей нужен был Берт Рэнс. Она начала осознавать, что ей кто-то нужен, и этот кто-то — Берт.
Через несколько минут Марселла автоматически нажала и отпустила кнопку домофона, известившего, что Берт находится внизу, в вестибюле. Пока он поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, она отперла три сейфовых замка.
Внезапно она почувствовала себя глупо.
— Я здесь, — мягко произнес Берт. — А теперь расскажи, что у тебя стряслось.
