— Мне не поверят!
— Не скажи. Почти у всех моих знакомых хоть раз в жизни замки ломались, даже в элитных дверях. Успокойся, поверят. Уверяю тебя, это актуальная тема. Главное говори: «Сидим и ждем слесаря». Что есть почти правда, — и он засмеялся.
Я кинулась звонить. Как ни странно, мне действительно сразу поверили, принялись сочувствовать и всем наличным составом «Фиесты» давать советы.
— Вот видишь, — Никита был очень доволен.
— Все же мне надо ехать.
— Э-э, нет. Я столько времени ждал.
Он снова начал меня целовать. Я слабым голосом проговорила:
— Так и быть, еще часик.
И тут раздался звонок домофона.
— Охранник, будь он неладен, — в сердцах бросил Никита. — Кого там еще принесло? Глаша, подойди, пожалуйста, спроси.
Из домофона послышалось:
— К вам снова посыльный из «Каро-сервиса». Пускать?
— Сейчас выясню, — отозвалась я.
Пришлось возвращаться в спальню.
— Никита, там опять этот поющий цветочник. А ну признавайся, ты второго романса ему не заказывал?
— Нет, клянусь. Это его собственная инициатива. Посылай куда подальше. Он мне уже надоел.
— Не пускайте, — сообщила охраннику я. — Мы не заказывали.
Из трубки донеслись возмущенные вопли.
— Вы в получении расписаться забыли, — перевел мне вопли студента охранник. — А их за это в магазине штрафуют. — Судя по сочувственному тону, он проявлял солидарность со студентом.
Мне тоже стало жаль восходящую звезду вокала.
— В таком случае пропустите. Ой, но я ведь совсем голая! — вырвалось у меня.
В трубке хрюкнули. Ну и дура же я! Ляпнула, не отключившись!
— Не волнуйтесь, он подождет, пока вы оденетесь, — охранник то ли решил меня успокоить, то ли издевался.
Певец-посыльный предстал пред мои светлые очи минут через пятнадцать. Вид у него был одновременно оскорбленный и смущенный, а на меня он украдкой поглядывал так, словно я была еще неодета, что в свою очередь заставило смущаться меня. Я расписалась в квитанции.
— Никогда еще таких трудных клиентов не было, — буркнул он, пряча бумажку в карман.
— Вам бы моих клиентов, — гордо отозвалась я и немедленно пожалела.
Судя по выражению его лица, он интерпретировал мой ответ по-своему и многозначительно бросил:
— Бывает.
Ну естественно. Голая женщина в не принадлежащей ей квартире, у которой бывают клиенты! У него не осталось сомнений, чем я занимаюсь. Да и у меня на его месте, наверное, тоже не осталось бы. Несмотря на это, в его взгляде сквозило уважение. Я перевела это так: дама хоть и не юная, а спросом пользуется. Вон в какой дом выписывают, да еще заказывают для нее цветы с серенадой.
Я уже собиралась с ним распроститься, когда в переднюю приковылял из спальни Никита в халате.
Вид вновь прибывшего вызвал новый всплеск интереса у цветочного певца. Видимо, теперь он окончательно убедился в характере моей трудовой деятельности. Я не сомневалась, что по возвращении в «Кару» он обсудит с коллегами «интересных клиентов». Стыдно было ужасно.
— Это вам, — протянул посыльному сложенную купюру Никита. — В порядке компенсации за забывчивость моей подруги.
Достоинства купюры я разглядеть не успела, так быстро цветочник-певец засунул ее в карман. Однако, судя по всему, он остался доволен и с улыбкой воскликнул:
— Обращайтесь, пожалуйста, в любой момент! Я сейчас арии из итальянских опер разучиваю. Со следующим заказом могу исполнить. А хотите, одну спою прямо сейчас? Так сказать, на прощание и в качестве бонуса.
— Нет, нет, нет, спасибо большое, — я поспешила остановить его. — Отложим до следующего раза.
Я вовремя захлопнула дверь, потому что Никита уже сполз на пуфик под вешалкой и корчился от беззвучного хохота.
— Ой, не могу! — в следующий миг простонал он.
— Так тебе и надо. Сам виноват, — с напускной суровостью проговорила я. — На будущее поостережешься заказывать такие дурацкие вещи.
— Какое там будущее! — продолжал хохотать он. — Будущего не будет. Я прямо сейчас умру. Надо же, итальянские арии! Это под какие же цветы, интересно?
— Полагаю, Никита, ты тут цветами не отделаешься, придется тебе кипарис покупать.
— П-прекрати, Глафира, — он уже заикался. — Это, значит, для итальянских арий кипарис, а если я закажу ему для тебя исполнить что-нибудь из «Ивана Сусанина», то он принесет тебе елку?
— На «Ивана Сусанина» потянуло? Никак решил заманить меня на болото и бросить?
— На болото и бросить — нет, а заманить — да. Ой, помоги мне дойти до кровати. Что-то опять нога барахлит.
Я, естественно, отказать ему в помощи не могла, и мы потом еще долго оставались в спальне…
Домой я явилась довольно поздно, изо всех сил стараясь не сиять лицом. Свой светящийся лик я спрятала за корзиной, которой и суждено было принять первый удар. Конечно же, в передней при моем появлении немедленно возникла Мавра.
— Мама, у тебя опять мобильный отключился. О-о-о… — Она увидела корзину. — Ну естественно, до телефона ли тебе было! Опять трудный клиент?
— В общем, да, — пролепетала я. — Можно и так сказать.
— Судя по размерам корзины, тяжелый у тебя выдался день, — сказала Мавра.
— Ох, — только и смогла я произнести в ответ.
— Сперва были просто букеты, теперь эта клумба, — Мавра фыркнула. — Если так дальше пойдет, скоро он тебе цветочный магазин подарит. А ты не отказывайся. Мы с тобой тогда быстренько деньги на поездку соберем.
Поставив корзину на пол, я села. К Мавре присоединилась Сашка и тоже начала охать над тюльпанами, а потом сестры заспорили, как лучше поступить: оставить цветы в корзине или вытащить и расставить по вазам? Я была рада. По крайней мере, никто не обращал на меня внимания.
Спор затягивался. По мнению Мавры, цветы следовало вынуть и разделить на три больших букета. Тогда ни одно помещение в нашей квартире не будет обделено. За исключением, конечно, ванной и туалета, но там букеты из-за тесноты ставить как-то даже глупо. Хотя если верить глянцевым журналам, вполне модно.
И вдруг меня клюнуло: а что это я расселась? Надо хоть мобильный на подзарядку поставить, мне, небось, уже обзвонились!
Едва я подключила телефон, раздался звонок. Это был Никита. Говорить при девчонках мне не хотелось, а они продолжали пристраивать корзину, и ни одно место их не устраивало. Выйти из комнаты я тоже не могла: мобильник подзаряжался, держа меня на коротком шнуре. Пришлось мне быть краткой и очень официальной.
— Никита Сергеевич, рада вас слышать, но, к сожалению, я сейчас занята. Перезвоню вам завтра.
