— В этом мире не следует ждать случая, нужно действовать самому, — серьезно произнес он. — Вы что предпочтете?
Но Викки не воспринимала его слова. Она чувствовала только тупую боль в руке.
— Мне больно! — вскричала она. Он ее отпустил:
— Ну так что же?
Викки молча терла запястье, лихорадочно думая, что ответить, и тщетно надеясь на приступ вдохновения. Противоречивые чувства овладели ею. Ей вдруг страстно захотелось, чтобы Адам узнал о ее любви. Но…
— Мне нужно подождать, — наконец проговорила она. Она опять покраснела и не осмеливалась взглянуть на Адама, а только с деланной озабоченностью все терла и терла свое запястье.
— Впрочем, — медленно произнес Адам, — делайте как знаете. — И занятая собой, Викки не заметила, как он разочарован. Она судорожно глотнула, одарила его мимолетной дрожащей улыбкой и, повернувшись, пошла прочь.
Хуссейн стоял в центре зала с бокалом в руке. Разговоры утихли, и все гости повернулись к нему. В своих длинных белых одеждах он выглядел весьма экзотично на фоне увешанных коврами стен. Все это составило сцену, которую Викки запомнила на всю жизнь. Для нее здесь сосредоточилась сущность дамасской жизни.
— Леди и джентльмены, — медленно начал Хуссейн, протягивая бокал в направлении Викки, словно отдавая ей молчаливую дань, — в стране, откуда родом мисс Викки, отмечают новые достижения тостами с вином. Здесь мы не пьем вина, по крайней мере в моем доме, предпочитая лимонад, но от этого мой тост не будет менее искренним. Сегодня я представляю вам новые духи.
С одобрительным гулом гости торжественно отпили освежающий безалкогольный напиток. Хуссейн переходил от одного к другому, предлагая каждому ощутить запах новых духов. Судя по выражению его лица, все шло как надо, и Викки наконец по-настоящему заинтересовалась гостями и их, так сказать, профориентацией.
— Я послал телеграмму Али с просьбой срочно прилететь сюда, — шепнул Хуссейн Викки, проходя мимо. — Нам нужно как можно скорее протолкнуть это дело.
В ответ та слегка улыбнулась. Она увидела, что к ней идет Мириам, и подумала, как бы улизнуть от упрямой арабки. Но девушка выглядела такой несчастной, и у Викки не хватило духу сделать это.
Вместо этого пришлось ее приободрить.
— Ну что вы там поделывали с Криспином? — спросила Викки заинтересованно.
Мириам как-то странно на нее посмотрела:
— Он сумасшедший?
— Криспин? — удивилась Викки.
— Он говорит такие странные вещи, — доверительно сообщила ей Мириам. — Я себя не чувствую с ним в полной, безопасности. Викки, он вам правда нравится?
Викки едва удерживалась от смеха.
— Ну, в общем, да. Я ведь знаю его очень давно.
— И он с вами работает, — продолжала Мириам. — Слушайте, может быть, он боится говорить вам то же самое, что мне?
Викки нахмурилась.
— Что именно? — спросила она резко. Мириам пожала плечами.
— Он сумасшедший, — повторила она. — Он говорит, я прелестнейшая изо всех женщин, что он видел…
Викки посмотрела на ее очаровательное лицо.
— Думаю, он прав. Вы действительно очень красивая девушка, Мириам. Единственное, что вас портит, так это ваш постоянно несчастный вид…
— Я на самом деле несчастна. — Мириам снова загрустила. — О чем это Адам с вами разговаривал? Все видели, как вы с ним болтаете.
— Ну и что с того? Разве вас не видели болтающей с Криспином?
Мириам, казалось, испугалась.
— Ну, я не знаю. Я… я не думала…
— Что не думали? — Голос Викки твердел. Короткий смешок застрял у Мириам в горле, она чувствовала замешательство.
— Как-то все не так, — стала объяснять она торопливо. — Не знаю… Я думала, вы хотите увести у меня Адама…
— А он ваш, чтоб его уводить?
Ну уж в этом Мириам была вполне уверена.
— Конечно. Разве вы не видите, что я только на него и надеюсь?
— Все-таки интересно, — вздохнула Викки, — вы и в самом деле хотите сбежать из этого мира? Не желаете жить той же жизнью, что и Умм-Яхья?
Мириам вздрогнула.
— Нет! — воскликнула она с гневом. — Никогда! Я хочу жить своей жизнью, как вы и Криспин.
— Но Криспин — мужчина… — начала Викки.
— Но вы-то нет! — с жаром перебила ее Мириам. — Хотелось бы вам, чтобы Хуссейн лез к вам, когда вы, к примеру, разговариваете с Криспином, а?
— Пожалуй, нет, — согласилась Викки.
— Так вот, — голос Мириам зазвенел, — вот почему Адам так много значит для меня!
— Но это во вторую очередь, — с грустью произнесла Викки. — Ведь вы не любите Адама? Вы не любите никого из них.
Сузившиеся глаза Мириам так взглянули на Викки, что та почувствовала, что краснеет.
— А вы? — спросила ее Мириам.
Тут позади них раздался голос Криспина:
— Ну, девушки, вечер подходит к концу. — Он наклонился к Мириам и сказал так тихо, что Викки едва могла расслышать: — Мне оказана честь проводить вас домой, красавица. Хуссейн будет слишком занят с гостями.
— А как же Адам? — почти грубо поинтересовалась Мириам.
— А что Адам? — с вызовом парировал Криспин. Викки прежде не замечала за ним подобной смелости. — Пошли, — сказал Криспин. Он взял Мириам под руку и подмигнул Викки. — Доброй ночи, — бросил он коротко, и они удалились.
Викки вздохнула и, повернувшись, в другом конце комнаты увидела Адама. Он улыбался ей, и она улыбнулась ему в ответ.
— Викки, похоже, наши духи ждет грандиозный Успех! — прокричал ей в ухо Хуссейн. — У нас не было ничего подобного. Все идет просто отлично!
Но Викки едва его слышала. Она желала быть столь же храброй и свободной, как думали о ней Умм-Яхья и Мириам. Ей вдруг захотелось пересечь комнату, подойти к Адаму и сделать все, чтобы он проводил ее домой… Но она была всего лишь неопытной девушкой, и это остановило ее порыв. Она поморщилась и подумала, что ведет себя так же глупо, как Мириам, и что пора ей взять себя в руки.
— Все отлично! — причмокивал Хуссейн поодаль. — Даже лучше, чем я мог мечтать!
Глава 10
Спрос на новые духи превзошел все их ожидания. Ликующий Хуссейн сообщил Викки и Криспину, что, как только из Лондона прилетит Али, они смогут перевести большую часть производства в Англию, но пока должны самым интенсивным образом действовать на месте. Криспин и Викки работали день и ночь, разделившись посменно, не давая простаивать ограниченному набору оборудования. К тому же пришла здешняя зима, ведь под палящим солнцем в Дамаске работать просто невыносимо. Теперь же внезапные ливни отмыли окружающее до небесной синевы, все заискрилось и налилось жизненными силами.
