— В заднем кармашке, что на «молнии», было письмо, — сказала Джеки.
— Завещание? — Глаза Люси заблестели. — Впрочем, бабушке и завещать-то было нечего.
— Не перебивай! — раздраженно одернула сестру Стейси. — Давай послушаем, что было в письме.
Вначале миссис Ласт хотела, чтобы дочь прочла письмо уже после ее смерти, но тем субботним вечером вдруг ощутила настоятельную потребность сделать признание, которое потрясло Джеки до глубины души.
— Так странно было, — призналась она, — сидеть рядом с матерью и читать письмо, в котором говорилось, что она мне вовсе не мать. — Джеки невесело улыбнулась Стейси. — Короче, дорогая, не ты была в нашей семье приемной дочерью, а я.
— Хорошенькое дело! — У Люси округлились глаза. — И бабушка никогда об этом ни словечком не обмолвилась?
Джеки покачала головой.
— Мне самой до сих пор верится с трудом... но это правда.
Стейси изумленно присвистнула.
— Но ведь ты так похожа на дедушку!
— Потому что он и был моим отцом. А моей настоящей матерью — вот она. — Джеки протянула Стейси фотографию черноволосой девушки в длинном платье с сильно зауженной талией и пышными рукавами.
— Ух ты! — воскликнула Люси, через плечо сестры рассматривая снимок. — Сестренка, это же вылитая ты!
— Как ее звали? — нетерпеливо спросила Стейси.
— Жаклин Галон. — Джеки улыбнулась дочери. — Так что ты, как видишь, вовсе не ошибка природы. Просто ты пошла в бабушку.
Судя по рассказу Грейс, Юстас Ласт познакомился с Жаклин во время одной из своих многочисленных деловых поездок во Францию. Джеки со смущением узнала, что, когда Грейс Ласт врачи объявили бесплодной, она категорически отказалась делить с мужем супружеское ложе — смысл-то какой? Неудивительно, что встреча с Жаклин пробудила в Юстасе страсть. Когда Грейс отказалась дать мужу развод, Жаклин сбежала из отчего дома, чтобы поселиться со своим любовником в Англии.
Стейси весьма смутно помнила своего высокого, аристократически седого деда, но у нее перехватило горло, когда Джеки рассказала, как он купил для своей любимой квартирку в Чатеме. Поскольку он по роду службы часто разъезжал, Грейс притворялась, что не видит ничего странного в долгих отлучках мужа. И вот как-то раз он пришел домой вне себя от горя и сообщил, что Жаклин умерла родами.
— Мать вначале не хотела слушать его, — продолжала Джеки, — но, когда отец сказал, что иначе ему придется отвезти ребенка к родным Жаклин во Францию, передумала. Она захотела увидеть меня, обнаружила, что у меня светлая кожа, голубые глаза и рыжие волосики — и решение было принято.
Стейси озадаченно посмотрела на нее.
— А что было бы, окажись ты похожей на Жаклин?
— Вероятно, меня отдали бы семейству Галон. — Джеки невесело усмехнулась. — Как бы то ни было, мама с первого же взгляда на меня прониклась ко мне неистовой, какой-то собственнической любовью.
— И так продолжалось всю ее жизнь, — добавила Стейси.
— Поразительно, как еще она позволила тебе выйти замуж! — воскликнула Люси.
Джеки улыбнулась.
— По счастью, ваш отец так любил меня, что согласился переехать в этот дом.
Люси снова взглянула на фотографию, потом на Стейси — и залихватски присвистнула.
— Да, сестренка, не удивляюсь, что бабушка всегда терпеть тебя не могла!
— Теперь-то ясно, что Стейси была живым, постоянным напоминанием о давней обиде, — сказала Джеки. — К тому же я назвала тебя, Стейси, в честь деда, и он тебя обожал — что было для матери еще одним поводом к неприязни. Тебе было всего пять, когда умер мой отец, так что вряд ли ты помнишь, как он тебя баловал.
— Представь себе, помню. — Стейси улыбнулась мимолетным воспоминаниям. — А знаешь, теперь-то я понимаю: именно бабушкина явная неприязнь убедила меня, что я приемная дочь... — Она озадаченно нахмурилась. — И все же, если фамилия моей настоящей бабушки была Галон, это не объясняет нашего с Анной сходства, ведь девичья фамилия ее матери — Страусс.
— А это уже, наверное, одна из маленьких загадок жизни, — вздохнула Джеки и обеспокоенно взглянула на Стейси. — Боюсь, родная, это еще не все. В своем завещании мать оставила дом и крупную сумму мне, Люси — пять тысяч фунтов...
— Ты хочешь сказать, что все это время у нее были деньги на сиделок и ты могла сделать операцию еще год назад?! — Стейси задохнулась от возмущения.
— Не о том сейчас речь, дорогая. Тебе она не оставила ни-че-го.
Стейси досадливо пожала плечами.
— Я и не ждала от нее подачек!
— Давай я поделюсь с тобой своим наследством! — выпалила Люси.
— Ни в коем случае, эти деньги еще пригодятся твоему ребенку. И все равно — спасибо за такое благородное предложение. — Стейси вскочила, обхватив себя руками за плечи. — Знаете, что мучит меня сильнее всего? Если бы бабушка дала маме деньги на операцию и ремонт дома, Анна ни за что не уговорила бы меня поехать вместо нее во Францию!
В раздражении она принялась расхаживать по комнате, но замерла, обнаружив совершенно одинаковое выражение в глазах сестры и матери.
— Ну, в чем дело? — сердито спросила Стейси.
— Тогда ты никогда бы не встретилась с Андрэ Страуссом, — с присущей ей прямотой заявила Люси. — И не пытайся уверять нас, что тебе на это наплевать, потому что все — даже Макс — заметили, как вас с месье Страуссом тянет друг к другу. Да об вас спички зажигать можно!
Стейси почти рухнула на стул, смятенно отбросив со лба волосы. Лицо ее залил густой румянец.
— Ты ведь любишь его? — мягко спросила Джеки.
— Я его почти не знаю...
— Ну и что?! — фыркнула Люси.
— Еще недавно он считал, что я Анна, — напомнила Стейси.
— Но больше Андрэ так не считает, — возразила мать. — Для него Анна так и осталась вредной маленькой кузиной.
— Можно мне сделать копию фотографии Жаклин? — спросила Стейси, резко меняя тему. — Я бы хотела иметь у себя ее портрет.
— Я тоже, — сказала Люси. — Бедная Жаклин! Что за печальная и романтическая история! — Она со вздохом поднялась. — Пойду приготовлю чай, а потом утащу Макса в постель и открою ему страшную семейную тайну.
— Я сама займусь чаем! — вызвалась Стейси, но сестра уже от дверей погрозила ей пальцем.
— Сидеть!
Стейси повиновалась и обеспокоенно взглянула на мать.
— Неудивительно, что всю неделю ты ходила сама не своя! Для тебя, наверное, рассказ бабушки стал немалым потрясением.
— Пожалуй, — согласилась Джеки. — Зато эта история сразу объясняет очень многое. Мама порой бывала несносна, но я знаю, что она любила меня. — Судя по всему, и отцу, и маме пришлось пойти на уступки друг другу, — задумчиво продолжала Джеки. — Мать настояла на том, чтобы отец сообщил семейству Галон только о смерти Жаклин — и умолчал о ребенке. А отец, в свою очередь, настоял, чтобы меня назвали английским вариантом имени «Жаклин».
