Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
…к отправлению вышеписанных всех дел определить обер-секретаря Ивана Кирилова и с ним быть мурзе Алексею Тевкелеву, которых туда отправить немедленно и дать полную инструкцию и указы за нашим подписанием, а сколько каких людей потребно, отсюда и из Москвы о том донесть нам»[52].
7 июня 1734 года новый город получил название Оренбург — город на реке Ори. Первоначальное место для города у слияния рек Орь и Яик было выбрано в ходе экспедиции Ивана Кирилова. После его смерти уже новый начальник Оренбургской экспедиции Василий Татищев решил, что место слишком неудобное, и в 1739 году началась подготовка к строительству города ниже по течению Яика у места под названием Красная Горка, а уже новый начальник экспедиции Иван Неплюев решил начать строительство там, где сейчас находится Оренбург. Город, построенный на Ори, продолжил развиваться как Орская крепость, а выстроенный на Красной Горке — как Красногорская крепость, потом его переименовали в Красногорскую станицу.
Иван Неплюев был из тех чиновников, которые свою деятельность на государственном посту понимали именно как служение. Он в начале строительства нового города поселился в землянке, в выстроенный для него дом Неплюев переселился лишь после того, как были закончены казармы для гарнизона и часть домов для русских поселенцев. 15 марта 1744 года была образована новая, Оренбургская губерния. Как и задумывали отцы-основатели, новый город стал играть важную роль в торговле в Востоком. Иван Неплюев, как сказали бы сейчас, продемонстрировал себя «эффективным менеджером», главой региона, умеющим привлекать инвестиции. Он разослал десятки писем российским и азиатским купцам с предложением начать торговлю в Оренбурге — новом городе, форпосте империи, где делалось максимум возможного для комфортного функционирования бизнеса.
Иван Иванович Неплюев
Осенью 1744 года в Оренбург прибыли первые торговые караваны из Средней Азии. В 1749 году Иван Неплюев писал в Сенат, что бухарские и хивинские торговые караваны привезли для торга персидское серебро, причем немало — 418 пудов 22 фунта. Чтобы расширить и улучшить торговлю в Оренбурге, правительство империи приравняло ее к ярмарке, что согласно тогдашним законам позволяло вести торг и оптом, и в розницу, причем всем — и русским, и приезжим. В неярмарочных городах такое право было только у местных купцов. В июне 1752 года Коммерц-коллегия издала соответствующий указ: «Торг в Оренбурге признавать ярмаркой и дозволить русским и азиатским купцам продавать и покупать товары оптом и в розницу с платежом по тарифу». Приезжим казахам и киргизам разрешалась беспошлинная торговля в Оренбурге, более того, меновой торг по Оренбургской пограничной линии любыми товарами, кроме хлеба и сена, можно было проводить только в губернской столице.
И надо откровенно признать, что Оренбург превратился не просто в крупнейший центр торговли с Азией, но и в центр сбора и анализа разведывательной информации, и центр контрразведки. Поначалу эти функции выполняла Канцелярия Оренбургского губернатора. А потом, с конца 18 века, специально созданная структура — Оренбургская пограничная комиссия. В первое время сбор разведывательной информации велся с помощью негласного опроса прибывающих в город купцов и путешественников. Ежегодно в город приходили сотни караванов из Хивы, Бухары, Ташкента и других среднеазиатских городов, первые караваны обычно отправлялись в середине февраля, следующие — в апреле — мае, и примерно за 50–60 дней пути они прибывали на Меновой двор Оренбурга. В обратный путь купцы из Азии отправлялись в августе — ноябре.
Главной проблемой для торговли оставались разбойничьи шайки кочевников, грабившие караваны в степи. Русские власти пытались с этим бороться, отправляли требования и письма правителям Хивы, Бухары и Коканда, под условным контролем которых находились кочевники, летом, в разгар торгового сезона, степь патрулировали отряды казаков, несколько казачьих сотен, иногда с приданными военными офицерами.
На самом деле реальный оборот был куда больше, потому что золото, серебро и драгоценные камни не облагались пошлиной. С 1748 по 1755 год по официальным данным в Оренбурге было продано, точнее, меняно на русские товары, 50 пудов золота, 4600 пудов серебра. Или, например, только за один 1750 год торговля показала такие результаты: «В привозе и вымене на товары имела серебра до тысячи пятисот пудов», золота «в индейских, персидских и бухарских монетах состоящего» чуть меньше десяти пудов, и только таможенных сборов казна получила 52 271 рубль. Причем последний показатель был довольно стабильный. Оренбургская таможня ежегодно приносила в русскую казну 40–50 тысяч рублей. Азиатские купцы брали железные и медные товары, юфть — особый вид кожи грубой выделки, седла и хлеб. Каменный Гостиный двор в Оренбурге считался одним из крупнейших в империи, а вообще торговля с Азией приносила купцам огромные прибыли, некоторые получали до ста процентов от вложенного.
Особую роль в торговле играли «казанские торговые татары» — то есть казанские купцы-мусульмане, которым было проще найти с азиатами общий язык в буквальном смысле слова: и татарский и, например, узбекский — это тюркские языки. Им было проще взаимодействовать с «азиатцами» и потому, что они тоже были мусульманами. И уже в 1750 году Иван Неплюев при содействии Тевкелева решил организовать специальную кампанию для постоянной торговли с Индией «из шести лучших купцов, торговавших в Оренбурге: Журавлева, Твердышева, Кикина, армянина Макарова, грека Мавродия и татарина Абдуллы Хаялина, из числа которых последний в 1750 году отправил в Индию для опыта небольшие два каравана с товаром, по выписной цене на восемь тысяч рублей»[53].
Один караван Абдуллы Хаялина с товаром выехал из Оренбурга 11 сентября 1751 года, в составе каравана были: сакмарский казачий старшина Кубек Байназаров, приказчики Надир Сафаров, Якуб Ягаферов и Исмагил Бикмухаммедов. Караван сопровождал хивинский посол Ширбек. Впрочем, постоянной торговли с Индией на широкую ногу, как того хотели русские чиновники, не получилось. Прежде всего потому, что индийский рынок был уже жестко контролируем Ост-Индской компанией.
О дальнейшей судьбе купцов русский историк Малиновский в указанном труде сообщает, что они «благополучно прибыли в Индию и торговали там, но так как все они были магометане, то по вере своей, несмотря на излишнюю дальность пути, проехали из Индии в Мекку для поклонения гробу Магометову. Когда возвратились они оттуда, так же отправляла ль означенная компания еще караваны в Индию и с каким успехом, в делах архива нет более сведений».
В 1753 году купцы Надир Сафаров и Якуб Ягафаров совершили новое путешествие в Индию, причем это была не просто торговая поездка, перед купцами стояла задача по возможности установить и дипломатические отношения с Индией. В составе этой экспедиции были Якуб Ягафаров, Надир Сафаров, Исмагил Бикмухаммедов, мелла Габдрахман. Все отлично знали обычаи Азии и арабский язык, потому что читали Коран, один из участников этой поездки Исмагил Бикмухаммедов вел дневниковые записи, которые назывались «Исмагил ага саяхате» («Путешествие Исмагила Бикмухаммедова в Индию»). Эта миссия, как и предыдущие, закончилась довольно плачевно: купцы добрались до Индии, но из-за войны не смогли торговать, потеряли товары во время нападения пиратов, кто-то погиб в пути, сам Исмагил Бикмухаммедов был вынужден жить в Турции, не имея денег, чтобы вернуться в Россию, и лишь в конце жизни он смог это сделать.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 206
