— Ты всегда умел справляться с этим. Что случилось?
— Все как раньше. Все как раньше. Ничего особенного. — Мики пожал плечами.
Митч видел, что сын пытается изобразить безразличие, но на самом деле его что-то гложет. Но почему?
— Кэтрин видела это, — прошептал Мики голосом, в котором было столько боли, что Митч содрогнулся.
— Напугал ее, да?
— Нет, — сказал Мики. — Она отнеслась к этому спокойно. — Зло нахмурившись, он смотрел вниз и в сторону. Его голос сорвался на рыдание. — Все эти месяцы ни одного приступа…
Митч закончил за него:
— И вот это случилось на глазах у твоей подружки.
Мики прерывающимся голосом закончил:
— Я думал, это уже в прошлом. — Его плечи обвисли. — Я только начал узнавать, что значит быть обыкновенным парнем, таким, как все. Один глупый случай, эти все хрипы и свисты, и я снова почувствовал себя ущербным ребенком, которому в младших классах никогда не удавалось пройти медосмотр.
Митч понял, что испытывал его сын. И все же он не мог вообразить всю степень его отчаяния. Теперь, после многих лет, Мики знал, что такое быть обычным мальчиком.
— Ты боишься, что когда в понедельник придешь в школу, к тебе уже не будут относиться как к равному?
— Да. — Он шмыгнул носом и продолжил: — Как ты думаешь, они ведь не будут смотреть на меня как на слабака? Как в прежнее время?
Митч ответил не сразу. Подростки бывают такими жестокими. Нужно ли давать сыну ложную надежду, которая может обернуться против него? Или лучше нанести удар сейчас, сказав жесткую правду?
— Трудно сказать, сын.
Мики приподнялся и вытянул перед собой длинные ноги. Он вытер глаза тыльной стороной ладони.
— Наверное, мне лучше приготовиться к худшему, — мрачно проговорил он. — И надеяться на лучшее.
— Это по-мужски, — искренне сказал Митч. Он придвинулся к сыну и привлек к себе, обняв за плечи.
Мики удивил его — обхватил руками, как прежде, когда чувствовал себя маленьким незащищенным мальчиком. Странно, но Митч в эту минуту нуждался в поддержке чуть ли не больше, чем его сын.
Митч неловко похлопал Мики по плечу, не зная, как себя вести. Он боялся разрушить то понимание, которое установилось между ними; если бы он знал, что можно сделать еще, он бы с радостью это сделал.
— Спасибо, па. — Мики отодвинулся от него.
— Не за что. — Митч выпрямился. — Хочешь поговорить еще о чем-нибудь? — Он сам удивился, как хрипло прозвучал его голос.
— Нет. Я в порядке. — Глаза Мики дружелюбно светились, но не потому, что недавно в них стояли слезы. Он взглянул на часы. — Я хочу посмотреть новости. Бабушка рассказала мне о тебе и мисс Боханнон.
Митч задержал дыхание. Он вспомнил недавний болезненный выпад Мики.
— Да? — Он ждал.
— На самом деле я так не думаю. То, что я сказал тебе раньше. Я нормально отношусь к этому. — Мики помолчал. — Правда, — добавил он серьезно.
Митч благодарно молчал.
Смотреть снятый о них репортаж семья собралась у большого телевизора в гостиной. Бо сумела очень деликатно изложить семейную историю, но Митч все равно испытывал неловкость оттого, что жизнь семьи сделалась достоянием публики. Все же это была хорошая история, и он был рад, что позволил Бо снять ее. Все, что могло помочь Мики повысить самооценку, заслуживало того, чтобы потерпеть неловкость.
Когда местные новости кончились, Кейт отставила чашку кофе и откинулась назад.
— У Бо получился по-настоящему хороший маленький рассказ о нашей жизни. — Она обхватила за плечи своих двух мальчиков и прижала их.
Мики выскользнул из-под ее руки и побежал наверх, чтобы посмотреть, удалась ли запись. Хотя Бо обещала прислать им копию, Мики хотел записать передачу, чтобы копию Бо Митч мог взять с собой.
— Да, — согласился он. — Отец получился настоящим американским героем.
— Ну нет, сын, — возразил Митч, и в голосе его прозвучала гордость. — Я просто сделал то, что мне и следовало сделать. На самом деле если кто герой, так это ты. Тебе пришлось оставить всех друзей в Северной Каролине и переехать сюда, пойти в новую школу. Это требует мужества. — Митч произнес это неестественно резко, потому что так легче было скрыть свое эмоциональное состояние. Гордость. Любовь. И печаль.
Митч больше не мог игнорировать факты. Пятничная игра, в которой должен был участвовать Мики, будет последней, которую он увидит. Хотя до конца сезона остается еще несколько матчей, отпуск у Митча близился к концу. В воскресенье он должен явиться на авиабазу Максуэлл, а затем улететь далеко-далеко от всего, что ему дорого: от Мики, матери, дома. И Бо.
Когда Бо заняла такое большое место в его жизни? Задолго до последнего воскресенья, когда они наконец-то оказались в постели.
Митч улыбнулся, припоминая, как он увидел ее в первый раз, длинношеего лебедя среди стайки подружек. Он тогда даже не знал ее, не думал, что увидит снова. Но с этого момента он почувствовал себя живым человеком.
А потом, когда она появилась на стадионе и он принял ее за мужчину… Митч коротко засмеялся. Она была до конца женщиной.
Бо перевернула его мир. Она помогла ему снова стать цельным человеком. Она была… всем.
* * *
Бо стояла у пятидесятиярдовой линии и смотрела на грязную траву игрового поля. Несмотря на моросящий дождик, в воздухе стоял приятный запах попкорна. Школьные музыканты увлеченно наполняли вечер барабанным боем.
Заряженная энергией атмосфера обычно эмоционально подстегивала ее, несмотря на унылую погоду, но сегодня низкая облачность соответствовала ее настроению. Ей следовало бы радоваться, что из-за травмы ей дали ассистента. Бо не нужно перетаскивать кучу оборудования, не нужно носить камеру. Надо ценить такие вещи.
Лодыжка не причиняла больших неприятностей. Бо забинтовала ее эластичным бинтом и надела хорошо поддерживающие ногу высокие ботинки — яркие, бирюзового цвета. Она пошевелила пальцами. Нога была в полном порядке.
Но на сердце у Бо было тяжело.
Через два дня Митч должен возвращаться на службу, а она не имела ни малейшего представления, когда увидит его снова, если вообще увидит. Более того, сегодня ее послали вести съемку далеко от того места, где был со своей командой Мики Таггард.
Бо не знала даже, увидит ли Митча завтра. У него могли оказаться свои планы, связанные с семьей. В конце концов, он приехал в отпуск, чтобы увидеть Мики, увидеть, как сын играет в американский футбол. А вовсе не ее.
Прозвучал свисток, и Бо попыталась сосредоточиться на игре.
Сколько Митч ни старался думать только о Мики и об игре, его мысли улетали к той, которую он не видел весь вечер. Он привык видеть знакомую фигурку с камерой, направленной на поле. Если бы не Бо Боханнон, его бы вообще здесь не было.
