Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Ничего удивительного. Назым Хикмет Божецкий — живая легенда. Борец за коммунизм, он больше десяти лет провел лет в тюрьме. Его авторские вечера собирали толпы поклонников, а каждый поэтический сборник становился настоящим событием.
Турецкий поэт постоянно подчеркивал, что поляки гостеприимны, а польские пейзажи прекрасны, и все же признавался, что без Стамбула ему жизнь не мила. Увы, все мосты он сжег.
Ататюрк
1
Для рассказа об этом великом поэте нам придется вернуться в прошлое. Сначала в годы Первой мировой войны. Османская империя, которая уже трещит по швам, воюет на стороне Германии.
— Султан проигрывает войну. Соседи и великие державы кромсают нашу страну, как кебаб, — говорит Сулейман Акчай, историк из Стамбула. — Потрясенный властелин подписывает акт капитуляции. Побережье Эгейского моря он отдает грекам, а восток позволяет поделить странам Антанты, армянам и курдам.
Акчай рассказывает с таким жаром, будто сам участвовал в событиях тех лет. Он яростно жестикулирует, то и дело переходит на бас, делает многозначительные паузы. Сложно поверить, что речь идет о событиях почти столетней давности.
Так начинают вести себя турки, стоит упомянуть Ататюрка.
— С разделом страны не согласны молодые офицеры. Под предводительством харизматичного Мустафы Кемаля они начинают борьбу, — повествует Акчай. — Благодаря таланту полководца они выигрывают войну с Грецией и отбирают власть у султана. Мустафа Кемаль становится первым президентом.
Так начинается история, которую турецкие дети могут рассказать, даже если их разбудить среди ночи. Президент Кемаль поднимает планку очень высоко. За десять лет он хочет превратить отсталую провинцию в современную страну, а турка в феске с кисточкой — в нового турка, полноправного гражданина Европы. Размах этого проекта до сих пор вдохновляет многих мировых лидеров (взять хотя бы бывшего шаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви, первого президента Туниса Хабиба Бургибу, бывшего президента Пакистана Первеза Мушаррафа или президента Грузии Михаила Саакашвили).
— Мустафа Кемаль принимается за реформы с неслыханным рвением, — говорит Акчай. — Вместо исламского календаря он вводит европейский. Вместо шариата — современный уголовный кодекс. Вместо слияния государства и религии — секуляризм. Женщины получают избирательное право раньше, чем во многих странах Европы. На смену арабскому алфавиту приходит латиница. Вводятся турецкие фамилии. Свою он тоже меняет и с 1934 года зовется Ататюрк — Отец Турок.
2
Реформы Ататюрка вспахивают Турцию вдоль и поперек.
— Собственно говоря, это были не реформы, — говорит один мой турецкий приятель. — Это было создание страны заново. Прежде мы были центром мирового ислама. Под нами были Мекка и Медина. И вдруг мы оказались страной, воюющей с религией.
Чем вызваны такие изменения? Этим вопросом в 20-30-е годы прошедшего столетия задается весь мир. Эмиссары турецкого правительства разъезжают по Европе и объясняют дипломатам суть реформ. “Единство ислама — это миф, новую жизнь в который может вдохнуть лишь возрожденный турецкий народ, — говорит посланник Турции в польском посольстве в Берлине. — Нас перестанут считать страной муэдзинов и гаремов. И тогда падет искусственная стена, ограждавшая турок от современной жизни”[17].
Его слова находят подтверждение в действиях Ататюрка. Он без колебаний отдает приказ солдатам стрелять в каждого, кто откажется снять традиционный головной убор — феску. “Цивилизованная международная одежда — достойная и подходящая для нашей нации, и мы все будем носить ее. Ботинки или башмаки, брюки, рубашки и галстуки, пиджаки. Конечно, все завершается тем, что мы носим на голове. Этот головной убор называется “шляпа”, — говорит Отец Турок, издав так называемый шляпный декрет.
В другой раз он критикует мусульманский чаршаф: “Я видел женщин, которые клали себе на голову кусок ткани, полотенце или что-то похожее, чтобы закрыть лицо… Какой у этого смысл и значение? Могут ли матери и дочери следовать такому странному, такому варварскому обычаю? Это зрелище выставляет на посмешище весь наш народ”.
Сулейман Акчай, историк из Стамбула, относится к его словам с большим уважением:
— Вот это смелость! Даже его собственная мать закрывала лицо! Хотя она-то до реформ не дожила.
Джелаледдин
1
Для рассказа о поэте, который жил в польском сейме, нам придется углубиться в еще более отдаленное прошлое. Год 1876-й. Отважный генерал Мустафа Джелаледдин ранен в сражении с черногорцами. Пуля попала в живот. Генерал умирает.
Жаль османским солдатам храброго полководца. Такого, что первым на врага бросался с одною только саблей.
Три коня под ним пали, шесть раз он сам был ранен. Первый раз — когда не был он еще мусульманином и не носил ни длинной бороды, ни тюрбана. Случилось это в предыдущей жизни. Джелаледдина звали тогда Константин Божецкий, и был он семинаристом из Влоцлавека.
Божецкий родился в обедневшей шляхетской семье и хотел стать художником. Талантом он обделен не был и два года проучился в варшавской Школе изящных искусств. Но его семье такие увлечения были не по карману. Пришлось Константину бросить рисование и пойти учиться на священника.
Однако в 1848 году молодой Божецкий сбежал из духовной семинарии и участвовал в Великопольском восстании. После подавления восстания он уехал — при помощи “отеля “Ламбер”[18]— в Турцию. Родным он ничего не сказал. Его биограф Ежи С. Лонтка в книге “Паша из Лехистана” предположил, что шляхетская семья так и не смогла простить ему побег из семинарии.
Оказавшись на берегах Босфора, бывший повстанец, как и тысячи других поляков, перешел в ислам и начал карьеру в османской армии.
2
Божецкий — превосходный солдат, но в историю он вошел как публицист. Уже в эмиграции он задался вопросом: Турция — это Европа или Азия? И ответил на него в книге “Древние и современные турки”.
Бернард Льюис, выдающийся знаток Турции и ее бесконечного превращения в современное государство, назвал книгу Божецкого одной из первых ласточек реформ Ататюрка. За полвека до Отца Турок Божецкий доказал, что турки — народ европейский в ничуть не меньшей степени, чем французы или поляки. Свою концепцию он назвал туркоарианством[19]и отстаивал необходимость перехода с арабского на латинский алфавит.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
