А уже 1 июля того же года приказ генерального прокурора утвердил сам президент, еще до одобрения Конгрессом. В первые годы существования «специальные агенты» Бюро расследования занимались в основном уголовными преступлениями, а также выявлением правонарушений в области экономики и бизнеса.
В годы Первой мировой войны руководство США возложило на Бюро расследований дополнительные задачи — оказывать помощь военным контрразведывательным структурам.
Начиная с 1918 года сотрудникам контрразведки уже ставится задача борьбы с диверсией и шпионажем. Однако, не преуспев на поприще ловли немецких шпионов, Бюро расследований сосредоточило свои усилия на борьбе с инакомыслящими согражданами. Вот она, хваленая демократия по-американски в действии со «свободой слова и выражением мыслей индивидуального миропонимания».
В самом деле, вряд ли тогдашнее американское политическое руководство всерьез верило в возможность победы Германии над Россией в Первой мировой войне. А вот страх перед экспортом большевистской революции в Соединенные Штаты у руководителей этого контрразведывательного органа, несомненно, присутствовал. Идеи красных вождей о неизбежности пожара мировой революции распространялись по миру, тем более после надвигающегося краха мировой колониальной системы.
Напуганные «красным медведем» янки в срочном порядке 1 августа 1919 года для борьбы с политическим радикализмом в составе Бюро расследований создают специальное подразделение, получившее в следующем году название — Управление общих расследований. Возглавил его энергичный 24-летний Джон Эдгар Гувер.
В декабре 1924 года он уже становится директором контрразведывательного органа США. К августу 1933 года Бюро расследований переименовывается в Управление расследований. И только с июля 1935 года чехарда «смены вывесок» была наконец приостановлена, и этот орган стал называться так, как называется до сих пор — Федеральное бюро расследований. Гувер стал его первым директором, и находился на этой должности почти полвека — 48 лет, вплоть до 2 мая 1972 года.
С 1939 года ФБР официально становится головным контрразведывательным органом США.
Директор ФБР назначается президентом США, после чего утверждается сенатом. У него есть три заместителя и одиннадцать помощников. Штаб-квартира ФБР расположена в Вашингтоне. На территории США имеются также 56 отделов и около 400 отделений ФБР. По характеру решаемых задач управления ФБР делятся на три группы: группа подразделений расследования, группа вспомогательных подразделений и служба контроля, планирования и оценок.
* * *
Первые встречи завербованного фэбээровцами агента проходили на конспиративной квартире (КК) в районе Мэдисон авеню в периоды обеденных перерывов. Эти условия предложил американцам сам предатель с замашками даровитого бизнесмена.
Поляков понимал, что теперь он работает на трех нанимателей — на МИД, ГРУ и ФБР, а поэтому все эти три дойные коровы, по его разумению, должны были приносить «молоко» в виде денег, подарков, купленных лично вещей и, конечно же, должностного роста.
Но то, что оно, это молоко, было с кровью, потому что за продаваемыми секретами стояли человеческие судьбы и даже их жизни, его теперь совершенно не интересовало. О проданных и преданных коллегах он не беспокоился, так как был безразличен к ним, считая этот материал за товар, который надо выгодно продать. Он становился менеджером хлопотного и опасного личного предприятия.
Первая встреча на конспиративной квартире Полякову глубоко врезалось в память, потому что сотрудник ФБР повел себя совсем не так, как это было на предыдущих явках. В тональности задаваемых им вопросов появилось больше «стали» и даже наглости, что, естественно, не понравилось советскому предателю в звании полковника. Американец снова начал с перепроверки и доуточнения некоторых деталей его прошлых сообщений. Такая неадекватность и недоверие покорежили его, он даже готов был взорваться, после того как фэбээровец заметил:
— Сами понимаете, как говорят у вас, — душой измерь, умом проверь, тогда и верь!
«Что он из себя корчит, этот пигмей, я могу и пожаловаться, — размышлял про себя Поляков. — Не доверяете — отпустите, я найду других хозяев. Я же просил познакомить меня с разведчиками, а выходит, работаю с людьми, не разбирающимися в работе ГРУ. Создается впечатление — они не могут отличить КГБ от ГРУ».
— Что, вы мне не доверяете? — взорвался Поляков.
— Откуда вы взяли?
— Из ваших дотошных одних и тех же вопросов, задаваемых уже третий раз подряд.
— Я вынужден это делать. Мы с вами готовимся играть по-крупному и серьезно. Так и реагировать на наши вопросы попрошу ответственно.
Поляков сдался.
Предательство, как сам процесс, нравится тем, кто на нем делает политику, деньги, состояние, но в душе они ненавидят изменников, считая их способными продаваться любому в зависимости от обстановки и обстоятельств.
Предатели ненавистны всем, потому что, как правило, они шкурники по натуре и по понятию. Ничего святого за душой у них не бывает — бамбуковая пустота.
Полякову не раз приходилось терпеть и катать крутые желваки при неприятных, оскорбительных, как он считал, вопросах, задаваемых ему сотрудниками ФБР. И он сдерживался, потому что это качество обеспечивало получение так понравившихся ему дополнительных к зарплате денег, подарков, приобретения желаемых инструментов, охотничьего оружия и рыболовных снастей. Он теперь за свой сданный товар купцу, а скорее ловцу, мог заказывать любой заморский приглянувшийся товар, который на очередной встрече доставлялся офене.
А еще он цепко держал в памяти слова, сказанные однажды преподавателем разведывательного факультета слушателям Академии им. Фрунзе в далекие послевоенные годы:
«Запомните, мои дорогие, эти слова: у разведчика терпение должно быть, как у рыбака. Терпение — это дитя силы, упрямство — плод слабости, а именно: слабости ума. Терпение — опора слабости; нетерпение — гибель силы. Все придет к тому, кто умеет ждать».
Поляков, как опытный рыбак и охотник, умел ждать…
* * *
Он подавлял в себе реакцию на оскорбление глупостью и подлостью преступления, и этим самим возвышал себя в своих глазах и заряжался энергией для продолжения дальнейшей работы с американцами.
Ему не терпелось, как и всякому торгашу, быстрее продать товар и поскорее получить деньги, чтобы на них купить понравившуюся вещь. В дальнейшем он стал осторожнее относиться к деньгам и просил американцев самим приобретать дорогостоящие предметы, в том числе модные ювелирные украшения для жены в магазине «Тиффани» и других подобных торговых точках, где углядел то, что будет к лицу жене на представительских приемах.
Янки соглашались со всеми прихотями и условиями, выставляемыми советским полковником-оборотнем. Поляков понимал: его персоной противник дорожит, и на этом можно и нужно активно играть всем, вплоть до капризов. Таким образом, успех в черных делах, вместо того чтобы давать человеку свободу выбора, становился для Полякова в Америке образом жизни вплоть до ареста.
