– Ну, мы же никак не предохранялись.
– Все в порядке, – заверила его Джейн. – Я принимаю таблетки.
– Да. Как по расписанию, каждое утро.
Облегчение в его взгляде почему-то было слегка окрашено грустью.
– Угу.
Джейн рассмеялась. Знал бы он!
– Нет, – ответил он. – У меня давно уже никого не было.
– Не помню точно. Месяцев шесть, наверное. И она была моей постоянной девушкой.
– Если шесть месяцев в твоем понимании давно, то у меня никого не было с доисторических времен.
– Зачем тогда ты принимаешь таблетки? – засмеялся Калеб.
– Сама не знаю. Наверное, потому, что еще надеюсь. А может, просто по привычке. К тому же они хорошо действуют на кожу.
– Что ж, в таком случае не вижу никаких причин, почему бы нам с тобой не попрактиковаться еще перед тем, как я вернусь к работе.
Глава 11
Джейн притормозила и съехала на обочину:
– Ты уверен, что это здесь?
– Угу. Вон там изгородь, о которую я разодрал ногу.
– Значит, ты просто забрался туда и увел его?
– Он умирал с голоду, Джейн. И потом, тот мужик из хозяйственного магазина сказал, что они едят ежевику. Что бы ты сделала на моем месте?
Джейн пожала плечами:
– По-моему, это участок миссис Готорн. Придется сделать крюк по Агата-драйв, чтобы подъехать к дому.
Слегка покружив по окрестностям, они наконец заметили подъездную дорожку, скрытую между деревьями, в конце заросшей улицы. К железному столбу был прикручен ржавый почтовый ящик, на котором масляной краской было выведено «Готорн».
Дорожка оказалась на удивление длинной. Гравий хрустел под колесами и с громким стуком отскакивал от днища. Наконец деревья поредели и расступились, дорожка стала шире, и они подъехали к старому желтому дому, который казался уцелевшим осколком древности. От времени он покосился набок, кедровая крыша поросла бурым мхом. Элегантное крыльцо когда-то было выкрашено белой краской, но побелка практически полностью облупилась, и из-под нее выглядывало шершавое серое дерево.
– А тут очень даже симпатично, – отметил Калеб, выходя из машины.
Джейн огляделась вокруг:
– Можешь мне не верить, но лет десять тому назад я приезжала к миссис Готорн предложить ей страховку для пожилых, и с тех пор здесь ничего не изменилось.
– Она что, живет одна?
– Сейчас не знаю, а в то время – да. Ее муж умер за несколько лет до этого.
– Так, может, она тоже уже умерла?
– С чего ты взял?
– Не знаю. Козла она точно не кормила.
Под их шагами ступеньки крыльца скрипели и прогибались, а с двери, когда Джейн постучала, посыпались чешуйки краски.
Они ждали, но ничего не происходило.
Калеб постучал снова, на этот раз громче. В глубине дома послышался оглушительный грохот, затем крик, а потом шарканье. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показалась старуха. Вокруг ее обутых в шлепанцы ног вились кошки.
– Здравствуйте, миссис Готорн. Я ваша соседка и…
– Знаю я, кто вы такая, – оборвала ее старуха и поплотнее запахнула свою шаль на костлявых плечах. – Сказала же – нет. Я не намерена покупать эту чертову страховку, которыми вы торгуете. Это деньги, выброшенные на ветер.
Джейн была слегка ошарашена тем, что пожилая дама ее узнала. Теперь Джейн припомнила, какую несговорчивость миссис Готорн проявила в ее прошлый приезд.
– Вообще-то, мы здесь совсем по другому поводу.
– Ответ будет тот же самый. Нет!
Джейн пропустила этот выпад мимо ушей.
– Можно нам хотя бы войти в дом?
– Наверное, с моей стороны невежливо заставлять вас торчать на крыльце, так ведь?
Дом был по самую крышу завален самым разнообразным старьем, так что в гостиную пришлось пробираться бочком. Когда Джейн с Калебом сели на диван, в воздух взвилось облако пыли, и оба закашлялись. Старуха медленно опустилась в просиженное кресло, уперлась локтями в мосластые колени и, положив подбородок на сложенные в замок руки, уставилась на них. У миссис Готорн был длинный крючковатый нос и яркие глазки-бусинки, и Джейн подумалось, что она напоминает старую сморщенную птичку, наблюдающую за ними со своей жердочки.
– Мы пришли к вам по поводу вашего козла, – начала Джейн.
Старуха заерзала:
– Если вы о том, что он орет как резаный, с этим ничего не поделать.
– Нет, дело не в этом, – сказала Джейн. – Вообще-то, мы хотели бы взять его у вас напрокат.
– Напрокат? На кой ляд вам мог понадобиться старина Билл?
– Его зовут Билл? – впервые за все время подал голос Калеб.
– На самом деле его зовут Билл Клинтон, – заявила старуха.
– Ладно, считайте, что я клюнул на вашу наживку. Почему его назвали Биллом Клинтоном?
– Потому что эта похотливая скотина пытается оттрахать все, что видит. Как-то раз он даже вскочил на соседского ньюфаундленда. И если вы хотите взять его напрокат, чтобы устроить притон для скотоложцев вроде тех, что показывали в новостях, лучше уходите сразу. Я не желаю иметь с этим ничего общего, хоть вы мне что пообещайте.
– Нет, – заверила ее Джейн, с трудом сдерживая смех, – мы не собираемся делать ничего подобного. Просто у нас есть кусты ежевики, от которых надо избавиться.
– Что ж, с тех пор, как мне заменили бедренный сустав, я не слишком хорошо управляюсь с работой по двору, так что, сами понимаете, я не соглашусь расстаться со стариной Биллом, если только предложение не будет совсем уж заманчивым. И разумеется, транспортировка за ваш счет.
– Вообще-то, он уже и так находится у меня во дворе.
– Если он сбежал и что-то потравил, я за это никакой ответственности не несу!
– Нет, все было не так, – сказала Джейн. – Калеб решил, что козел бесхозный, и привел его домой.
– Потому что он умирал с голоду, – вставил Калеб.
Старуха принялась переводить взгляд с Джейн на Калеба и обратно, прикидывая, какую выгоду можно извлечь из новой информации.
– Ну, это все меняет. Давно вы его украли?
– Четыре дня назад. И я его не крал, а взял в долг, вот и все.
