Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Я говорю:
— Я готов!
Я выхожу, взялся рукой за ручку двери, а он меня останавливает:
— Я хорошо заплачу!
Надо сказать, что три серии — это слишком много было, лучше было бы делать две. Но ведь у нас было плановое хозяйство в то время, и если по плану было написано три серии, так извольте три и снять!
Я с удовольствием сделал двухсерийную ленту, которую считаю удачней трехсерийной.
Я предложил Союзу кинематографистов показать фильм в Москве в Доме кино. «Золотую мину» там показывали очень хорошо. Они мне сказали: «Это стоит денег!» Ну и черт с вами! Я перешел дорогу и пошел к директору кинотеатра «Россия». Сказал: так и так. Она:
— Можно посмотреть?
— Можно!
Директор кинотеатра сказала «Берем!» Билеты были дорогие — рубль сорок за две серии. А очередь стояла, как в Мавзолее. Семь дней проходил показ. Я был счастлив.
Я очень благодарен Армену Николаевичу Медведеву, с которым у меня до сих пор близкие товарищеские отношения. Мы несколько раз встречались в Москве. Однажды сидим, разговариваем, входит кто-то из известных кинематографистов. Медведев говорит:
— Иди сюда! Ты знаком с Женей Татарским?
Тот отвечает:
— Знаком!
— Ничего ты не знаком! Ты видел «Джек Восьмеркин»?
Так он меня представлял. Он приглашал меня на свой фестиваль «Окно в Европу» в Выборге:
— Женька, я знаешь почему вспомнил тебя? Потому что по телевизору показывали несколько серий «Ментов». А твоя была лучшая!
Он это так подчеркнуто сказал. А я его вкусу доверял. Тогда он для меня был большой начальник, председатель Госкино. Он выпустил фильм на экраны, и он «пошел», как говорят прокатчики, от Калининграда до Урала. Прокатчики меня встретили на каком-то совещании:
— Евгений Маркович, что же вы наделали?
— А что такое?
В это время телевидение показало трехсерийный вариант «Джека Восьмеркина» Смотрят, никого из партии не исключили, никого не повесили. И показали.
— Мы руки потирали: «Ох, заработаем на этом фильме!» А вы взяли и…
— Да не я это!!!
После того как картина вышла в Гостелерадио, я встретился с режиссером Колесовым. Я не знал, а он, оказывается, был председателем тарификационной комиссии при Гостелерадио. Комиссия настаивала на том, чтобы «Джеку Восьмеркину» дать вторую категорию, но он сказал:
— Если вы не дадите первую категорию этому фильму, я ухожу с должности!
А они не хотели терять принципиального и независимого человека. В результате это был второй случай в моей практике, когда я получил первую категорию. Я получил первую категорию за малюсенький фильм «Пожар во флигеле» и за «Джека Восьмеркина» в Гостелерадио. Кроме того, Армен заплатил мне за все переделки, как и обещал. Так я стал очень богатым человеком! Я шучу, конечно, про «очень богатого», но это были для меня большие деньги, и я пользуюсь этим до сих пор, потому что при расчете на пенсию я подал документы именно за этот период. И у меня получалась приличная пенсия, рублей 360 по тем временам! Поскольку я продолжал работать, то она и сегодня вполне достойная.
Прошел телевизионный показ фильма «Джек Восьмеркин — „американец“» и появилась рецензия в «Советской культуре», ругательная, но не сильно, я бы сказал, «лягательная» статья, слегка лягали: мол, скучно и затянуто. Я соглашусь, что затянуто по телевизионной версии, по трем сериям. Но про финал меня просто задело, оскорбило. Дело в том, что никаких фиг в кармане я не держал, фига была единственная — в финале. Когда начальник молодых коммунаров, его играл Саша Галибин, говорит Джеку Восьмеркину:
— Яшка, давай к нам! У нас теперь не коммуна, а колхоз будет! Знаешь, как заживем!
— Нет, я лучше сам буду… — отвечает Джек.
На фразе «знаешь, как заживем!» зал взрывался от хохота. Получилось.
А критик Богомолов, такой едкий критик, раскритиковал картину, мол, в финале режиссер не знает, где живет!
Я подумал тогда: «Я тебя когда-нибудь встречу и выскажу все, что думаю!»
Встретил его года три назад на очередном съезде в Москве.
Я говорю:
— Юра, моя фамилия Татарский!
— Как мне приятно!
Я говорю:
— Не ври, что тебе приятно. Зачем ты, умный, серьезный человек, написал ту статью в газете?
— Женя, я тебе должен сказать честно, я не писал. Я дал какой-то девчонке…
Он где-то преподавал, а были установки, что его фамилия должна быть под статьей.
— Нехороший ты человек!
Это было в шутку сказано. Мне понравилось, как он вел себя на съезде.
Я люблю этот фильм. Мне часто говорят: «Ты снимал „Принца Флоризеля!“», но большой смелости не нужно, чтобы снимать «Флоризеля». Это сложный по форме фильм, кому-то нравилось, кому-то нет, кто-то понял сразу, кто-то не понял совсем. В большинстве своем поняли. А написать «Джека Восьмеркина» нужна была смелость, еще большая смелость снять, и еще большую смелость снять, как было снято, и стоять до конца. Я выстоял, я собой горжусь.
Я не рассказываю всем «смотрите, какой я смелый», но я знаю, что это так, и я в результате получил: «Мы этого не принимаем, мы этого не видели и даже обсуждать не будем, иди отсюда!» И что если не пришло бы мне в голову схватить такси и помчаться в Госкино, а там не сидел бы интеллигентный Армен Николаевич Медведев, который все понял и тоже имел смелость сказать: «Я беру и выпущу», то все могло бы выйти совсем иначе…
Поэтому этот фильм мне дорог, так я скажу, он мне дорог! Это как у Чехова: «Надо выдавливать по капле из себя раба». Это была попытка выдавить из себя раба.
Актеры, актеры, актеры…
На ту роль, что играл Лева Дуров, я долго искал актера. Я знал актера Дурова, но знаком лично не был. Я перебрал всех знакомых, подходящих на эту роль. Я, пользуясь добрыми отношениями, позвонил Папанову:
— Анатолий Дмитриевич, вот так и так.
Анатолий Дмитриевич мне ответил:
— Женя, я ничего не делал, долгое время болел, уже поправился, но я сейчас никак не могу, но следующую картину, что бы ты мне ни предложил, я говорю «Да»! Заранее говорю!
С большим сожалением я это слушал. Потом я позвонил одному очень известному артисту, имени не скажу. И предложил ему эту роль. Он сказал:
— Хорошо, но только вдвоем с сыном! Я буду играть, если роль сына будет играть мой сын!
Это про ту роль, что играл Мишка Васьков. Меня совершенно не устраивал сын, но очень устраивал папа. Я говорю:
— Нет, это не пойдет.
А он говорит:
— Знаешь что, когда у тебя будет много денег или когда у тебя будут зарубежные съемки, тогда звони! Все, пока!
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
