– Ты фехтуешь?
На лице принца отразилось недоумение.
– Умеешь драться на ножах, рапирах или мечах? – нетерпеливо переспросила она.
– А, это…
Теперь наступила его очередь покраснеть.
– А метать копье тебе нравится?
– «Нравится» – это слишком сильно сказано.
В его глазах снова заплясали чертики. Наверное, она невольно рассмешила его.
– И что я должна думать? Чем вызвана твоя улыбка?
– Все в порядке, милая. Как мы вообще перешли от моего семейного герба к теме фехтования? О, я понял… Мечи, рапиры, скипетры – все это фаллические символы.
– У тебя есть какое-нибудь желание перед смертью?
Он снова улыбнулся, и Синтия ощутила, как ее тело превратилось в эрогенную зону. Как ему удавалось зажечь в ее сердце такой огонь одной-единственной улыбкой? Главным оставался вопрос о том, было ли все это подстроено специально с целью усыпить ее бдительность или же принц и в самом деле воспылал страстью к простолюдинке.
– Ты со своим хитроумным Диком и шофером-дизайнером разработал этот план, признайся! Вы думали, что я стану более покладистой, если окажусь полуголая в одной постели с тобой. Конечно, вас здорово напугала перспектива встретиться со мной в суде. Ты вообще представляешь, какие тебя ждут неприятности, парень?
Феррама лежал на боку. Его левый локоть упирался в подушку. Принц не отводил взгляда от прекрасной пленницы.
– Прекрати, – потребовала она.
– Прекратить что?
– Прекрати смотреть на меня так, как будто я какая-нибудь легкодоступная островитянка.
– Островитянка?
– С твоего острова. Там, где располагается твое княжество.
– А, вот ты о чем, – с улыбкой сказал он и поправил выбившийся из ее прически локон. – На моем острове нет легкодоступных островитянок.
Она ударила его по руке.
– Поэтому ты флиртуешь исключительно с женщинами, которые не являются твоими подданными. Что же, это разумно.
– Флиртую? С чего ты взяла?
– Я догадалась по тому, как ты на меня смотрел. Ты же прекрасно знаешь, что такой, как ты, не станет строить глазки такой, как я. Значит, ты это делаешь, потому что у тебя есть какой-то тайный мотив.
Он отвел глаза и помотал головой.
– Можно услышать какое-то логичное объяснение тому, что ты только что сказала?
– Послушай, я видела твои фотографии в разделе светской хроники не раз и не два. Возле тебя всегда можно заметить какую-нибудь худенькую красотку с таким загаром, словно она только что вернулась с Французской Ривьеры.
– И?
– И даже если бы я поджаривалась на пляже целыми днями, то по-прежнему оставалась бы белокожей…
– У тебя не белая кожа, а сливочная, – поправил он, проводя пальцем по ее руке. И быстро отдернул руку, до того как она успела ударить его. – Твоя кожа не белая, а сливочная, как любимый десерт.
«Черт побери, как же он хорош! Если бы у меня мозги похуже работали, я бы уже оказалась в его объятиях».
– И я могла бы загонять себя в спортзале, но все равно оставалась бы обладательницей соблазнительных изгибов. Не надо на меня так смотреть. Даже не пытайся убедить меня в обратном. В «Вог» только и пишут о том, как модно сейчас быть суперстройной и супермускулистой.
– Кто из твоих знакомых мужчин читает «Вог»? Неужели ты всерьез полагаешь, что нормальный парень станет ориентироваться на то, что советуют женщинам французские дизайнеры? Да им до этого нет никакого дела! Синтия, ты должна знать, что я почувствовал к тебе глубокую симпатию, как только увидел. Ты можешь спросить Дика. Он только и делает, что дразнит меня, говоря, что я тобой одержим. – Он беспомощно пожал плечами. – Ты чертовски красивая женщина.
«Я? Красивая?»
– Даже не мечтай о том, что тебе удастся меня соблазнить. Ты жалкий бродяга. Лягушка.
Он подмигнул ей:
– Но, может, если ты меня поцелуешь, я превращусь в прекрасного принца?
– Поверь, мне доводилось в своей жизни целовать нескольких… лягушек, и никто из них так и не превратился в принца.
– Не надо так легко отказываться от нового. Попробуй, – ответил он.
Она бы с удовольствием последовала его совету!
– Брось, Ромео. Со мной этот номер не пройдет.
Он взглянул на нее покорным взглядом больших красивых глаз и признался:
– Я искал тебя всю жизнь.
«Вот сейчас он нанес мне настоящий удар. Это слова, которые хочет услышать каждая женщина. И мужчины об этом знают, поэтому без запинки произносят их каждый раз, когда им надо уложить в кровать очередную красотку».
Синтия перестала бы себя уважать, если бы уступила этому донжуану. Она зажала уши руками и закрыла глаза.
Почувствовав, что к ней вернулось самообладание, она выпалила, по-прежнему не открывая глаз:
– Довольно! Ты несешь ответственность за мое похищение. Прямо или косвенно, но ты имеешь отношение к случившемуся. По-моему, пора признать это. Если человек не может удержаться в седле, то пусть хотя бы наберется мужества в этом признаться. Уж лучше погибнуть в битве, чем получить удар в спину, спасаясь бегством. Так что ты на это скажешь? Закончим пустые споры и приступим наконец к серьезному разговору.
Тишина.
Она медленно открыла глаза. Ее охватило волнение. К своему ужасу, она увидела, что взгляд принца прикован к ее груди, которую она, подняв руки, невольно выставила напоказ. Она тут же опустила руки и прикрылась.
– Ты слышал, что я тебе сказала? – дрогнувшим голосом сказала она.
– Нет.
– Почему ты на меня так смотришь?
«Какой дурацкий вопрос! Я сама спровоцировала его на то, чтобы он уставился на меня, когда приняла такую рискованную позу».
– Вряд ли тебе придется по душе мой ответ.
Он смерил ее с головы до ног довольно игривым взглядом и вдруг выпалил:
– Как ты относишься к передничкам?
– А как ты относишься к смертной казни?
– Ой! Сколько можно! – в двадцатый раз чертыхался П. Т., спотыкаясь о цепь.
– Если бы ты перестал ходить взад-вперед, то не запутался бы в собственных ногах, – заметила Синтия.
– А что мне еще делать?
Последние два часа он посвятил тому, что, насколько позволяла цепь, обследовал каждый дюйм этой чертовой спальни. Он прошел и в ванную комнату, и по коридору, и к окну, и даже обошел телевизор с видеомагнитофоном, где, к своему отвращению, нашел только «Золушку» и фильмы с Элвисом Пресли.
