– Не стану я этого делать, – отрезала Наоми. – Так нам будет легче следить за вами. И потом, может, П. Т. одумается и согласится присмотреть за тобой ради семьи.
– Это все равно, что оставить лисицу следить за гусем, – возразила Синтия.
– Именно так.
Высказавшись столь загадочно, Наоми развернулась и ушла клеить обои или что-то в этом роде. Рут и Элмер, убедившись, что с Феррама все в порядке, приготовили завтрак и исчезли, сославшись на срочные дела. Очевидно, им надоело выслушивать бесконечные жалобы Синтии.
Элмер, уже стоя на пороге, заявил:
– Спелое яблоко само упадет в руки.
«По-моему, кому пора упасть с небес на землю, так это одному пареньку в голубых замшевых ботинках».
– Проще разговорить гору, чем рассказать тебе о своих проблемах, – гневно крикнула она вслед этому наглому коротышке.
Он весело рассмеялся.
– В Ирландии даже волки воют на собственную тень.
Она хищно зарычала, но он уже ушел.
Принц застонал и беспокойно повернулся. Он просыпался. Она не могла больше ждать. Она не выдержит и тоже треснет его по упрямой голове.
Синтия с интересом наблюдала, как он постепенно осознавал масштабы случившегося бедствия. Он приоткрыл один глаз и потянулся к раскалывающейся от боли голове. Затем часто заморгал и резко приподнялся на локте, уставившись на цепь, которая тянулась к стене. На экране по-прежнему шла «Золушка». Он повернулся к Синтии, увидел ее легкомысленный наряд и цепь.
– Скованные вместе! – пробормотал он, потирая лоб. – Это какое-то безумие.
– Да.
Синтия демонстрировала чудеса выдержки, хотя на самом деле ей хотелось обрушить на этого негодяя всю силу своего гнева. Она уговаривала себя подождать. Всему свое время. Однако она не смогла удержаться, чтобы не сказать:
– Наверное, на вашем генеалогическом древе поселился какой-то червяк, потому что половина вашей семейки не в себе. Ты, Наоми, Рут…
– Я убью Наоми, – сказал он, пытаясь успокоить Синтию.
– Тебе придется встать в очередь.
Феррама поднялся и спросил:
– С тобой все в порядке?
– Конечно, нет, – огрызнулась она. – Разве я похожа на человека, у которого все в порядке?
Он окинул ее взглядом синих, как летняя полночь, глаз. Она сидела перед ним – с пышной прической и розовыми ногтями, светящимися в темноте.
– Да, ты выглядишь отлично, – хрипло произнес он.
Бог ты мой! Наверное, услышав этот голос, женщины забывали обо всем. Она боялась, что поддастся его чарам, поэтому решила резко сменить тему.
– Знаешь, а ты совсем не похож на принца.
«Да я просто Эйнштейн! Какое тонкое замечание!»
– Неужели? – явно забавляясь, спросил он.
Его улыбка обезоружила Синтию. Она терпеть не могла, когда он демонстрировал свое аристократическог превосходство. Пусть она обычная простолюдинка, но в обиду себя не даст.
– Без короны любой принц превращается в обычного мужчину, – продолжала она. – Как говорила 6абушка: «Нельзя определить, что под крышкой, пока она закрыта».
Он застонал. Наверное, ему не нравились ирландские пословицы. Многим мужчинам они были не по вкусу. Как говорится, правда глаза колет.
– Дорогая, мы еще не настолько близко знакомы, чтобы ты могла… приоткрыть крышку. Кроме того, если на мне сейчас нет короны, это ничего не значит. У меня всегда при себе скипетр, – выразительно глядя на нее, сказал он.
– Что? – спросила она, а когда поняла, что он имеет в виду, то залилась краской стыда. – Как пошло!
Он пожал плечами.
– Подай на меня в суд.
– Я так и сделаю, – поклялась она. – Когда я протащу твою задницу по всем судебным инстанциям, на твоей короне не останется ни одного драгоценного камня, а о твоем имени никто доброго слова не скажет.
Она специально выбрала столь грубый тон, зная, как сильно бесит принца подобное обращение. А она не собиралась угождать ему, тем более при сложившихся обстоятельствах.
– Хочешь, заключим пари? Ты даже не прикоснешься к моим драгоценным камням, пока я сам тебе этого не позволю. – Он задумался, а потом довольно хмыкнул. – Ладно, красавица, пожалуй, я не против твоего знакомства с моими драгоценностями.
Синтия покраснела еще больше. Разговор пошел совсем не так, как она планировала.
– Красивые шорты, кстати. Где покупал, на распродаже для королей?
– Это подарок, – рассеянно ответил он, шаря под тяжелым парчовым покрывалом.
К своему удивлению, он увидел, что под ним нет простыней. Синтия тоже обратила на это внимание и заметила, как принц медленно перевел взгляд с ее полуголого тела на свое, представляя, очевидно, как они будут спать ночью. Затем он улыбнулся.
– Как я понимаю, придется рассчитывать только на жар собственных тел, если мы не хотим замерзнуть!
Похоже, он получал от этого разговора большое удовольствие и, несомненно, надеялся, что ночь выдастся исключительно холодной.
«Он улыбнулся! Ах, злобный тролль!»
– Подарок? – решив проигнорировать его замечание, спросила она, возвращаясь к теме трусов-боксеров. Хотя, с другой стороны, обсуждение его нижнего белья тоже нельзя было назвать такой уж невинной темой.
– От какой-нибудь ирландки, помешанной на трилистниках?[1]
Он рассмеялся.
– Нет, это подарок на Рождество от Элмера. Разве они тебе не нравятся?
– Мне плевать. Я просто думала, что принц должен быть облачен во что-нибудь величественное, с обязательным изображением семейного герба, а не в такие легкомысленные одежды.
– Зато в них мне сопутствовала удача, – похвастался он. – А что касается семейного герба, то он изображен на изнаночной стороне. – Он пристально посмотрел на нее. – Может, хочешь взглянуть?
– Прекрати паясничать. Ситуация очень серьезная.
– А кто паясничает? Я более чем серьезен. Ты что, думаешь, я стал бы показывать свой семейный герб кому попало?
– Питер, придержи своего дружка, иначе он выпрыгнет из штанов, – огрызнулась она, хотя на секунду ее соблазнила перспектива увидеть принца обнаженным.
Он недовольно поморщился.
– Думаю, я займусь твоим перевоспитанием. Твоя несдержанность приводит меня в ужас.
Синтия покраснела еще больше. Он был прав. Долгие годы, проведенные среди мужчин, необходимость подстраиваться под их грубоватую манеру общения сделали свое дело. Но она ни за что не признается в том, что сожалеет о словах, недостойных леди. Хотя чего ради ей обманывать себя?.. В его глазах она хотела выглядеть более утонченной. Это все потому, что он чертовски привлекателен. Синтия решила резко сменить тему:
